Забери мечту с собой! - [37]

- Ой ты князюшка, ой ты матушка, а пожратеньки не хотите ли? Короче, завтрак на столе, все уже ждут, а еще вы сегодня никому своими воплями и воем спать не дали, так что не обижайтесь, если вас там не сильно ласково встретят.

Я от стыда совсем зарылась в одеяло, а Глеб только хмыкнул и со смехом ответил, причем так громко проорал, чтобы уж точно все слышали:

- Нечего завидовать, пускай сами женятся и также ночью спать не будут. А еще я как порядочный муж должен сделать все для того, чтобы моя жена была счастлива и довольна. Поэтому нам абсолютно плевать, кто и что там думает и почему не высыпается. А если кто ерничать или ехидничать будет, выселю нафиг, пусть себе свою кибитку ищут, где спать спокойнее и мухи не мешают.

Заметив все также ядовито ухмыляющуюся рожу Виктора, Глеб резко сделал шаг назад в комнату и захлопнул дверь перед носом друга. Судя по глухим матам, нос он вовремя убрать не успел. Я довольно захихикала, а Глеб одним броском оказался рядом со мной и, подмяв меня под себя, начал целовать. К завтраку мы смогли выбраться только через пару часов, а после него начался обряд обращения Виктора.

Также как и с Глебом пошли уже третьи сутки, а Виктор в образе черного волверка метался по клетке слово безумный. Мне было страшно даже подумать о том, что будет, если он не сможет вернуть себе свое я. Больше всего меня беспокоило мрачное тревожное лицо Глеба, который третий день подряд находился вместе со мной в подземелье и звал Виктора. Пару раз заходили наши мужики и, хмуро понаблюдав за Виктором, устало опустив плечи, уходили обратно. Я даже представлять себе не хотела, что они при этом испытывают, ведь им всем придется пройти через это. На третий день к нам спустился Риол и, задумчиво окинув взглядом удручающую картину, тихо сказал, обращаясь ко мне:

- Там Айриса рыдает, никто успокоить не может. Из-за Виктора вашего, говорит он ее половинка, просто раньше зла на него была, а теперь жить без него не хочет.

Я удивленно взглянула на него, а потом мне в голову пришла дикая мысль, которой я поделилась шепотом с Риолом, под настороженным взглядом Глеба. Риол подошел вместе со мной к решетке и, как будто не замечая Виктора, начал диалог со мной:

- Да, судя по всему тут дела совсем плохи. Жаль-жаль, только Айриса решила согласиться на его ухаживания, а тут вон как... Теперь не человек, не животное! Ну и ладно, за Айрисой еще двое ухаживает стерхов, вдруг какой из них приглянется. Я только что слышал, как Кинан пошел ей предложение делать, думаю, что Айриса не глупая и предложение его примет. Других лишних мужчин-то у нас нет...

Риол еще не закончил говорить, как черный волверк с размаху кинулся на решетку, потом зарычав, отскочил, и через секунду его дрожащее от напряжения и боли тело обернулось человеком. Не говоря ни слова, он как был обнаженным, рывком открыл решетку, оттолкнул Риола и с воплем: 'Я убью любого, кто тронет мою Айрису!', ринулся мимо нас на выход, чуть не снеся при этом входную дверь. Глеб облегченно улыбался, я просто смеялась вместе с Риолом, который, потирая ушибленное плечо, подошел к нам со словами:

- Да, ребята, с вами не соскучишься - это точно.

Еще сутки отдыха и в эту комнату с решеткой вошел Роман, который вышел оттуда меньше чем через сутки, чем очень сильно всех удивил. Но я была уверена, именно он справится, настолько сильно было его единение со своей сущностью. С переменным успехом прошли обращение уже все, кроме Михаила. Его я оставила напоследок, очень своеобразная была у него сущность. Болотный кот слишком независим, слишком свободен и абсолютно неуправляем. За Мишку я боялась не меньше, чем за Глеба. Такие сильные сущности как болотный кот и волверк сами выбирают себе хозяев и свое превосходство над ними нужно доказать.

Я сидела с ним уже пятые сутки, Мишка в форме кота забился в угол и уже оттуда грозно рычал и кидался на любого, кто приближался к решетке. Он сильно похудел, желтые глаза ввалились, бока свалялись, от усталости он уже ничего толком не соображал и, вывалив длинный розовый язык, только лежал на боку и тяжело дышал, иногда похрипывая. Вниз спустился Глеб и, судя по его виду, он был в бешенстве. Он подошел к решетке и, не прикасаясь к ней, громко обратился к другу уже в который раз пытаясь достучаться до его человеческого я. Было заметно, что и Глеб уже на пределе, я подошла и, прижавшись к его спине, обняла за талию и спросила тихо:

- Что тебя так расстроило и вывело из себя, любимый?

- Риол собирается ликвидировать завтра Миху. Он считает, что это милосердный шаг, по отношению к нему, что так он будет умирать долго и мучительно, а выпускать его в таком состоянии с такой не контролируемой сущностью нельзя. Слишком опасно для окружающих.

- И что ты ему ответил?

Я задала вопрос, уже зная ответ, но я видела, как он хочет выговориться и насколько ему сейчас больно.

- Не волнуйся, пока они не получат моего разрешения, никто не посмеет причинить ему вред. Пойдем, перекусим и вернемся обратно.

Я буквально силой утащила его наверх, после ужина мы оба с тоской в душе и отчаяньем в глазах спускались вниз, и уже в дверях оба застыли. Рядом с решеткой на коленях сидела Валеета и мягко звала Михаила. Его кот, прижав к голове уши, прислушивался к ее голосу и, прикрыв глаза, мелко подрагивал. Она звала, иногда всхлипывая, потом опять звала, протяжно вытягивая его имя: