Забавы Небес - [8]

Мира тряхнула головой, все равно не очень понимая ситуацию.

— Если вы невеста Хока, то любой из его братьев, племянников и личных слуг может помочь вам, если нужно куда-то добраться, если вы оступились или получили травму, — загибая пальцы, сказала Арро. — При этом известно, как близко они все могут к вам подойти и что сделать. И если все в пределах правил, то они не будут ничего опасаться. При этом любой другой грифон имеет право, например, подхватить вас на руки только в том случае, если это угрожает жизни. А пока ваш статус не определен, вы при желании можете нажаловаться королю даже на то, что какой-нибудь мужчина коснулся вас пальцем. И за это его накажут, потому что в подобном случае ответственность лежит на его величестве, а жалоба женщины у нас — клеймо на репутации мужчины.

— Но ведь и в статусе невесты принца я могу нажаловаться королю на какого-нибудь грифона, заявив… что он меня облапал, — удивилась Мира.

— Не выйдет, — покачала головой Арро. — Король вместе с титулом получает способность чувствовать, если ему кто-то лжет. Так что у нас глупо нарушать правила — об этом все равно узнают. А вот если правил нет… Вот тогда и могут возникнуть сложности.

Мира кивнула и закусила губу, вспомнив высокого сероглазого грифона, вытащившего ее из кареты. Дриада вздохнула и опустилась в воду поглубже, по самый нос, не желая, чтобы служанки видели ее улыбку. Девушка почти не помнила, как все произошло, но точно знала, что во время спасения и сразу после него и она сама, и тот грифон нарушили все мыслимые правила Грифоньих гор. И Мира была не против повторить… это нарушение.

Дриады жили куда свободнее, чем грифоны, и к отношениям относились проще. Дриады не уподоблялись обитателям Кошкиного Дома, конечно, но и не забивали себе голову условностями. Если два деревца тянулись друг к другу ветвями, то семьи редко противились. Так отец Миры взял в жены ту, кого полюбил, а будущая княгиня происходила из самых простых дриад. Останься Мира в Дрирре, она бы тоже смогла выбрать себе друга по сердцу, но теперь такая возможность есть лишь у одной из старших сестер и младшего брата.

«И это хорошо. Лексей сможет создать ту семью, которую захочет, — с улыбкой подумала Мира. — А я… я и так счастлива».

Она боялась, что лжет себе, но слова, пусть и не произнесенные вслух, все равно не нашли сопротивления и отторжения в душе. Они на самом деле отражали реальность. Мире нравилось все то, что с ней произошло в последнее время. Нравился новый дом, нравилось отношение грифонов и даже опасное приключение с каретой теперь нравилось. В этом во всем было что-то новое и удивительное. То, чего она не знала и не видела прежде. И это настолько разительно отличалось от того беспросветного существования, с которым девушка мирилась большую часть своей жизни, что совершенно не хотелось искать недостатки.

«Если мы с принцем не сможем ужиться, то я не расстроюсь, — искренне решила девушка. — Пусть вместо личного счастья у меня будет лишь дом и спокойная жизнь. Этого достаточно».

* * *

Священная гора представляла собой невысокую гору с как будто срезанной верхушкой. На этой довольно значительной площадке когда-то возвели грифонье святилище, каких Мира прежде никогда не видела.

Грифоны поклонялись Небу и не видели смысла в возведении храмов, поэтому их священное место представляло собой что-то вроде огромного каменного гнезда. Ради праздника повсюду установили высокие шесты с повязанными на них пучками лент. Ни цветов, ни каких-то иных украшений дриада не увидела. Но на ветру ленты развевались, и в какой-то миг Мире почудилось, что она видит танцующих девушек с цветами в руках.

— Это точно моя помолвка? — спросила она дядю, крепко держа его под локоть.

— Это грифоньи традиции, — напомнил Мире Кивэй.

— Ленты, конечно, красиво развеваются на ветру, но я думала, что увижу… — девушка замялась. — Сама не знаю, что ожидала увидеть.

Даже в годы войны в княжестве продолжали играть свадьбы. Дома-деревья украшали плющом и белыми цветами, а платье невесты полностью покрывали цветами подснежника. А ведь для того, чтобы его вырастить летом или осенью требовалось влить в землю силу дриад!

Сейчас же на Мире красовался бледно-зеленый наряд, сшитый в местных традициях и украшенный бахромой и вышивкой. Ей он очень нравился, но то и дело девушка ловила себя на мысли, что ей уже никогда не надеть прекрасное платье из цветов и не пройти по мокрой от вечерней росы траве в свете порхающих среди листвы светлячков. Не будет полуночных посиделок с другими дриадами на берегу озера, когда они, по старым традициям, омоют ее, расчешут волосы и вплетут в них дикие травы и цветы. Не будет болтовни и смешков. И не будет того момента, когда подруги исчезнут, а из леса выйдет тот, кто станет ее, Миры, мужем.

Девушка сглотнула и улыбнулась дяде.

«Пусть так, пусть так, — сказала она себе. — Зато будет что-то другое. Я в это верю».

Все началось совсем не так, как Мира рассчитывала. Ее разбудили едва ли не сразу после полуночи, объяснив, что священную гору грифоны посещают лишь на восходе солнца. Дриаду отвели в купальни, а после молча облачили в наряд, которого она прежде не видела. А после всего посадили в крытые носилки и переправили сюда.