Апостолы, не посмевшие стать на его защиту, помчались вслед за своим учителем. Когда они его наконец догнали, Иисус уже расспрашивал какого-то слепого попрошайку.
Этот нищий с собакой сидел на тумбе близ уличного перекрестка; на шее у него висела дощечка примерно с такой надписью: «Добрые граждане, сжальтесь над несчастным слепым от рождения с разрешения начальства».
– Интересный случай, – сказал миропомазанный, обращаясь к запыхавшимся ученикам. – Это вам не лжеслепой, каких теперь множество развелось повсюду, это серьезный, настоящий слепец. Он только что поведал мне о своих горестях. Души иудеев очерствели, они не замечают его страданий и не снисходят к его нищете. Дети смеются над ним, бросая в его чашку расплющенные брючные пуговицы, и конечно, когда он приходит с такой монетой к булочнику или в кабак, ему не дают ни вина, ни хлеба… Поистине этот несчастный достоин жалости! Подумать только: он не видит даже меня, светоча мира!
– Господи, так за чем дело стало? – отозвался кто-то из апостолов. – Верни ему зрение, и все!
– Видите ли, это не так просто. Он ведь слепой от рождения, так что о «верни» не может быть и речи. Ему надо дать то, чего он не имел. Вот если бы он ослеп от несчастного случая, все было бы много легче.
Услышав подобные речи, слепец вообразил, что перед ним стоит знаменитый на всю Иудею врач, и стал умолять неизвестного окулиста об исцелении. Иисус плюнул на землю, затем нагнулся и замесил немного пыли на своих слюнях, чтобы получился катышек грязи. Этой слюнявой грязью он натер слепому глаза. Когда нищий был, по его мнению, достаточно вымазан и приобрел самый отталкивающий вид, Иисус ему приказал:
– Пойди, умойся в Силоамской купели!
Банное заведение «Силоам», что означает «Свыше ниспосланное», находилось в двух шагах. Слепец заковылял к нему с предельной для себя скоростью и бултыхнулся в бассейн вместе со своей собачкой.
Как по-вашему: прозрел этот слепорожденный или нет? Ну конечно прозрел! Все окружающие прямо-таки остолбенели.
Соседи, которые видели, как слепец еще утром просил милостыню на перекрестке, не верили своим глазам.
– Неужели это тот самый нищий? – вопрошали они.
– Да, тот самый.
– Не может быть! – сомневались наиболее недоверчивые. – Это просто кто-то на него похожий.
– В таком случае сходство между ними поразительное!
– Должно быть, это его брат-близнец; среди близнецов бывают такие, что не отличишь.
– Самое лучшее – спросить у него самого. Вокруг бывшего слепца собрались любопытные.
– Простите, любезный, это действительно вы? Или вы – ваш брат?
Бывший слепой ответил (по Евангелию от Иоанна):
– Нет, это я.
– Полно, милейший! Как же открылись у тебя глаза? Может быть, ты один из тех симулянтов, которые только притворяются слепыми? Таких встретишь на всех перекрестках! Значит, до сих пор ты нас дурачил?
– Я вовсе не симулянт. Я слепой с самого детства. Да вы сами все это знаете! Сколько раз вы надо мной издевались… Да спросите хоть уличных мальчишек, – они меня прозвали Белоглазым и все время протягивали через улицу веревки… Что же, вы думаете, я шлепался на землю для собственного удовольствия? Клянусь вам, я был настоящим слепцом! А сегодня какой-то человек – его называли Иисус – замешал на чем-то грязи – уж не знаю на чем, только грязь была липкая, – намазал мне этой грязью глаза и велел пойти умыться в Силоамской купели. Я сделал, как он велел, и вот видите, что получилось.
– Где же он, твой исцелитель?
– Вот этого я не знаю.
«А была суббота, когда Иисус сделал брение (смешал пыль со слюнями) и отверз ему (нищему) очи».
Таким образом, миропомазанный снова нарушил предписания раввинов, запрещающие в священный день саббат применять какие бы то ни было лекарства, даже натирать слюной больные глаза. Маймонид. Саббат, 21; Лайтфут. Обычаи древних евреев.
И это сразу же после того, как фарисеи и книжники хотели побить его камнями! Поистине никто еще не позволял себе так нагло издеваться над библейскими законами.
Очевидцы нового чуда тотчас помчались в синедрион, сообщить обо всем первосвященникам.
В день саббат синедрион почти никогда не собирался в полном составе, однако теперь, по случаю праздника шалашей, большинство его членов находилось в приделах храма: они там подсчитывали многочисленные приношения верующих.
Узнав о случившемся, фарисеи из синедриона приказали привести к ним бывшего слепца. Тот был не на шутку огорчен, что у Иисуса могут быть из-за него неприятности, и явился в самом скверном расположении духа.
– Господи, что им нужно? – ворчал он потихоньку. – И все из-за какой-то несчастной пары глаз, которые раньше не видели, а теперь видят… Что же мне было, не прозревать до завтра?
– Дело не в тебе, – объяснили ему фарисеи. – Речь идет о твоем исцелителе. Он ведь, кажется, пользовался какой-то мазью? Значит, он ее изготовил? Значит, он работал в день саббат?
– Но он не спросил с меня за свою работу ни гроша!
– Это неважно. Отвечай: пользовался он каким-нибудь лекарством? Да или нет?
– Хорошо лекарство!.. Если грязь, по-вашему, лекарство…
– Вне всяких сомнений!
– Ладно, раз так, я больше ничего не скажу, а то вы и моему пуделю что-нибудь припишете: он ведь тоже выкупался вместе со мной!
