За все надо платить - [99]

От этого снимка, такого отталкивающего и в то же время приковывающего к себе, трудно было оторваться.

Кили положила газету заголовком вниз на ленту транспортера у кассы вместе с остальными своими покупками. Ей почему-то было стыдно поднять глаза — казалось, что, купив газету с сенсационным отчетом о смерти Морин, она занимается непристойным подглядыванием. Пришлось напомнить себе, что никто вокруг понятия не имеет о ее роли в этом деле. И тем не менее, когда газета прошла через кассу, Кили сложила ее и сунула под мышку, чтобы не видно было заголовков.

Выкатив тележку из автоматически открывающихся дверей магазина, Кили вдруг спросила себя, позвонит ли ей Дэн, когда узнает, что случилось. Когда детектив Страттон попросил ее рассказать, где она находилась во время самоубийства Морин, она упомянула о визите Дэна и о телефонном разговоре с Бетси. Кили не сомневалась, что когда детектив Страттон позвонит Дэну, чтобы проверить ее слова, Дэн подтвердит ее алиби. Но ей стыдно было вспоминать, как грубо сна обошлась с Дэном и Николь, предложившими ей свою дружбу. Неужели она окончательно их оттолкнула? Кили сложила свои покупки в багажник и бросила газету заголовком вниз на сиденье рядом с собой.

Она направилась домой, продолжая гадать, позвонит ли Дэн и почему для нее это так важно. Ей и детям не нужны были новые друзья: все равно они собирались уезжать из Сент-Винсентс-Харбора. Кили еще больше утвердилась в этом убеждении, когда подъехала к дому и увидела на подъездной аллее красный «Форд Таурус» Нэн Рэнстед, своего агента по недвижимости. Она не обрадовалась неожиданному визиту. Ей так хотелось войти в дом и скрыться от всего мира! В эту минуту ей было совершенно все равно, найдется покупатель на ее дом или нет.

Кили поставила машину позади «Тауруса» и уже начала выбираться из машины, но тут Нэн вышла на крыльцо и поспешила к ней.

— Миссис Уивер! — затараторила она. — Я пыталась с вами связаться, но телефон не отвечал. Мы осматривали дом в паре кварталов отсюда, и эти милые люди заметили ваше объявление.

— Вы должны предупреждать меня заранее, — отрезала Кили. — Разве у вас нет моего сотового номера?

— У меня не было его с собой, — призналась Нэн. — Послушайте, не могли бы вы чем-нибудь заняться ненадолго, пока я покажу им дом? Он им очень понравился.

— У меня даже не было времени прибраться, — запротестовала Кили.

— Дом выглядит прекрасно, — возразила Нэн. — Мне нужно полчаса, не больше.

— Ну, хорошо, — вздохнула Кили.

Ей очень хотелось сказать: «Только не сейчас», но она сознавала, что агент по недвижимости лишь выполняет свою работу и не стоит осложнять ей задачу.

— Возможно, это судьба! — лучезарно улыбнулась Нэн, скрестив пальцы «на счастье».

Кили с тяжелым сердцем вернулась за руль «Бронко». «Господи, — подумала она, — что же мне теперь делать?» Она выехала из своей подъездной аллеи и направилась вверх по улице к дому Уорнеров. Остановив машину, она с удивлением взглянула на дом. Все окна были закрыты, шторы опущены. Газета в пластиковой упаковке лежала на коврике перед дверью, почтовый ящик был переполнен. Автомобиля возле дома не было. Казалось, Уорнеры внезапно покинули свое жилище, и Кили встревожилась. «Куда они могли отправиться? — спросила она себя. — И почему меня это волнует?»

Ответ был очевиден: из-за Дилана. Через несколько часов ей придется забирать его из школы, узнавать, как прошел первый день. Утром она думала — и даже сказала об этом вслух, — что Николь своим присутствием в классе облегчит ему возвращение. Но теперь ей стало ясно, что Николь в этот день в школе не появится. Дилан предоставлен сам себе. «Он справится», — сказала себе Кили, хотя сама в это не слишком верила. Она прекрасно знала, что такое враждебное школьное окружение. Дети бывают так жестоки! Ей казалось, что она не дождется часа, когда можно будет забрать Дилана домой.

Она медленно вернулась к дому. Ей очень хотелось оказаться внутри, но машина Нэн Рэнстед все еще стояла у крыльца. Значит, кто-то до сих пор осматривает ее дом. «Может, нам с Эбби стоит просто посидеть здесь и подождать?» — подумала Кили. Но пока она раздумывала, сидя в машине и с тоской глядя на свое жилище, в соседнем доме вдруг залаяли собаки. На пороге появилась Эвелин Коннелли, еле сдерживая на поводке собак, рвущихся к краю тротуара, где сидела в машине Кили. Разбуженная лаем Эбби заплакала. Эвелин, как всегда в тренировочном костюме с жемчужным ожерельем на груди, повернулась и взглянула на Кили. Не только злобно прищуренные глазки, но и все ее одутловатое лицо выражало неприкрытую враждебность.

Кили вспыхнула и торопливо отвернулась от соседки. Даже не думая, куда направляется, она отъехала от тротуара, хотя собственный страх был ей отвратителен. «Я ее не боюсь, — утешала она себя. — Просто сегодня мне совершенно не нужен скандал. Мне нужно немного покоя».

Повернув на бульвар Седармилл, она бросила взгляд на приборный щиток и заметила, что бензин почти на нуле. «Прекрасно, — сказала она себе, — съезжу заправиться. Все равно это надо сделать, так почему бы не сейчас? Вот время-то и пройдет».