За все надо платить - [103]

Дойдя до дня своего рождения, Кили остановилась. Этот день ей запомнился даже слишком хорошо. Марк обещал ей вечер развлечений, начиная с ужина в ее любимом французском ресторане. Она оставила обоих детей у Ингрид, сделала прическу, надушилась и разоделась. Но в последний момент Марк позвонил, рассыпался в извинениях, что-то бормотал о неожиданной важной встрече. Она тогда одна пошла в кино, а когда вернулась, не пожелала с ним разговаривать. Он умолял его простить, рассыпался мелким бесом, каялся. В конце концов они оказались в постели, занимались любовью, ели принесенную им китайскую еду, а когда Кили совсем успокоилась и развеселилась, он подарил ей великолепное ожерелье из выращенного жемчуга. И вот теперь она смотрела на страницу календаря, вспоминая, как простила его, каким пустячным недоразумением ей тогда все казалось.

Страница была пуста — никаких важных встреч, никаких заметок. Но под датой своего рождения Кили обнаружила маленький значок, проставленный черными чернилами. На первый взгляд это было похоже на зигзаг. Но Кили поняла, что это могло быть нечто иное. Например, размашисто написанная буква М… Она вернулась к другим страницам, к другим отмененным семейным мероприятиям, которые ей удалось вспомнить. Каждой дате соответствовал такой же маленький черный зигзаг! Сгорая от стыда, Кили смотрела на него и вспоминала, как в отрочестве отмечала в календаре свои критические дни буквой П («период») и думала — дурочка! — что никто не догадается.

«Это ничего не доказывает, — сказала она себе. — Это могли быть просто каракули, бессмысленный значок, нарисованный случайно во время разговора по телефону». Кили подперла голову рукой и почувствовала, как пульсирует под пальцами жилка на виске. «Не будь идиоткой, — продолжала она мысленный спор с собой. — Какие еще тебе нужны доказательства? На самом деле ты просто не хочешь знать». Она никак не могла изгнать из памяти романтический образ своего красавца-мужа, бережно застегивающего это ожерелье у нее на шее. Он не мог! В тот же самый день?! Нет, это немыслимо! Кили чувствовала, что ее сейчас стошнит. «Я должна узнать наверняка», — решила она и, взглянув на часы, потянулась к телефону.

Ингрид, сидевшая с Эбби, ответила на первый же звонок и заявила, что с удовольствием заберет Дилана из школы. Пусть дети побудут у нее, пока Кили не вернется, она будет только рада.

— А ты где? — спросила Ингрид.

— У меня есть кое-какие неотложные дела, — ответила Кили.

Ингрид вновь заверила ее, что будет только счастлива посидеть с детьми, и Кили ее поблагодарила. Вешая трубку, она услыхала, как из-за спины ее окликает чей-то негромкий голос, и обернулась. В дверях стояла Бетси в тирольском жакете поверх серых брюк свободного покроя и с тревогой смотрела на нее.

Кили не сумела даже улыбнуться.

— Привет, — с трудом выдавила она из себя. Ей хотелось остаться одной.

— Сильвия сказала мне, что ты здесь — наводишь порядок в кабинете Марка.

— Да, я решила этим заняться.

— Ты не слишком далеко продвинулась, — заметила Бетси, обводя взглядом кабинет.

— Я не то чтобы навожу порядок… — призналась Кили.

Бетси выглянула в коридор, потом снова перевела взгляд на Кили.

— Можно мне войти? Я жду Лукаса.

— Конечно, — кивнула Кили.

Бетси прошла в кабинет и устроилась в удобном кресле для посетителей напротив стола Марка.

— Итак, — продолжала она, — если ты не наводишь порядок, чем же ты тут занимаешься?

Кили не смела взглянуть ей в глаза. Она не знала, как ответить, ей хотелось провалиться сквозь землю.

— Что? — спросила Бетси. — Что случилось?

Кили решила сказать правду, хотя ей было очень неловко.

— Помните, я вам звонила по поводу телефонных разговоров Марка и Морин?

— Да, конечно.

— Ну вот… сегодня я… случайно столкнулась с одним человеком. Он мне сказал, что видел Морин и Марка… вместе. Вместе, понимаете?

Бетси нахмурилась.

— Кто так сказал?

— Один человек. Неважно кто.

— Надежный человек? На него можно положиться?

— Нет, — ответила Кили. — Это человек абсолютно ненадежный, и доверять ему нельзя. И тем не менее… Бетси, я с ума сойду! Не хочу в это верить, но ни о чем другом думать не могу.

— Тебе нужны доказательства, — сказала Бетси.

— Вот именно. Понимаете, он каждый день приходил домой такой счастливый! Радовался нашему новому дому, нашей дочурке, нашей семейной жизни. Я ведь вовсе не собиралась… так скоро выходить замуж во второй раз. Но он так настаивал! Не принимал отказа, слушать ничего не хотел. А теперь выясняется… Мне и в голову не приходило его заподозрить.

— Он часто говорил, что обрел счастье в семейной жизни с тобой, — вздохнула Бетси. — Он сам мне это говорил.

— Знаю! — воскликнула Кили. — Но все эти телефонные звонки. И этот… человек утверждает, что видел их — видел, как они… ну, понимаете…

— О господи, — вздохнула Бетси. — Если это правда… какая ужасная измена!

Кили внимательно посмотрела на некрасивую, но полную достоинства пожилую женщину, сидящую напротив нее.

— Я понимаю, вы с Лукасом хотите меня защитить, но я должна знать. Марк вам никогда ничего не говорил?

Бетси с грустью покачала головой.

— Ох, не меня нужно об этом спрашивать. Он не стал бы рассказывать мне, дорогая. Мы никогда не были настолько близки. Знаешь, когда мы его усыновили, он был уже подростком. Это была идея Лукаса. Я согласилась, потому что… ну, мне казалось, что это доброе дело. Прентис уехал в колледж, и дом после него как-то опустел. Но Марка мы, конечно, тоже отослали в закрытую школу в Вашингтоне, в Международную академию, поэтому я видела его только по выходным. Я так и не успела привязаться к нему по-родственному. А вот с Лукасом у него все было совсем по-другому. Они были так похожи! Лукас видел в Марке что-то такое, чего не находил в своем родном сыне. Тебе лучше спросить Лукаса. Они всегда были очень близки.