За столпами Геракла - [33]

Когда племенной вождь умирал, власть переходила по наследству к его братьям (в порядке старшинства), а если таковых не было, то наследовал старший сын. Ритуал возведения вождя в сан протекал следующим образом. У тагорора, стены которого были украшены зелеными ветками, а пол усыпан цветами, собирались все члены племени. Затем приносили хранившуюся в кожаном чехле кость вождя-предка. Один из старейшин подносил эту кость к сидевшему на покрытом шкурой камне новому вождю, который был обязан поцеловать ее. Затем эту кость клали вождю на голову, и он произносил клятву, заверял, что будет править так же мудро, как его великий предок. Старейшины и знатные воины по очереди касались своим плечом этой кости и клялись в верности вождю племени. По завершении церемонии начинались народные празднества и устраивавшееся вождем общее пиршество. В организации пиршества вождю помогали его родственники, поставлявшие скот, ячмень и фрукты. Интересно отметить, что ритуал, сопровождавший вступление вождя в должность, практически идентичен аналогичной церемонии в традиционных африканских обществах, что зафиксировано в специальной этнографической литературе.

В летнее время вождь жил в горах, а зимой — поблизости от берега моря. При переселении вождя из одной резиденции в другую его сопровождала «знать», и один из ее представителей нес впереди процессии символ власти анепу — длинную заостренную палку с набалдашником, оповещая население о приближении менсея. Жители, выходившие встречать вождя, вставали перед ним на колени и, отерев ему ноги краем тамарко, целовали их в знак признания его власти над собой. Иногда вождю преподносились подарки: шкуры, фрукты, цветы.

Некоторые аспекты власти вождя племени ограничивались советом старейшин. Вождю поминально принадлежала вся земля. Он делил ее и раздавал членам своего племени в соответствии с их знатностью и личными заслугами. Племена нередко воевали между собой, но, когда возникала необходимость отпора внешнему врагу, все воины острова объединялись под началом вождя племени таоро, населявшего центральную часть острова, что свидетельствует о стратификации племен, их иерархизации. Когда-то во главе племени таоро стоял старший из братьев. Вслед за ним здесь правили сильные вожди.

Сабин Бертло выдвинул достаточно основательное предположение, что наименование этого племени связано с названием тагорор. Кстати, последнее имя выступало и в качестве топонимов. На Тенерифе тагорор — участок на юге острова у местечка Гия. Аборигенам этот участок, по-видимому, служил местом для собрания и празднеств. На Гран-Канарии подобное же название имел участок в Гальдаре, где в исследуемый период жили вожди острова [Berthelot, 1978, с. 82].

Эспиноса делит всех жителей острова на «знатных» (ачименсей), «рыцарей» (сичисикитсо) и «крестьян» [Espinosa, с. 37–38], что, по-видимому, соответствует высшей родо-племенной знати — прямым потомкам вождя племени, менее родовитым соплеменникам и рядовым общинникам. И. В. Рябикова полагает, что речь здесь идет о племенных вождях, старейшинах и рядовых общинниках [Рябикова, с 256]. Но ее интерпретации «знатных» Эспиносы противоречит то, что племенные вожди на Тенерифе носили титул «менсей». Присутствующий же в названии их титула корень «ачи» означает сын, наследник. Старейшин на этом острове называли сигонами — совсем иначе, чем «рыцарей» хрониста.

В хронике Эспиноса приводит бытовавшую среди гуанчей легенду о том, что бог, создав людей, некоторым из них не дал скота, а велел служить имущим. Хотя эта легенда представляет собой христианскую интерпретацию взглядов островитян, однако, на наш взгляд, в ней все же могло найти определенное отражение и существовавшее на острове имущественное расслоение. Один из законов гуанчей гласил, что ачименсей, унизивший себя доением козы, терял свою знатность. Этот «закон», по-видимому, сохранил черты более раннего, в сравнении с описываемым Эспиносой, этапа развития общества, когда имущественного неравенства еще не было, и свидетельство это можно интерпретировать, как одно из правил табуации разного вида деятельности для различных социальных страт общества, что вообще характерно для архаических этапов развития.

X. Нуньес де ла Пенья сообщает нам про некоторые обычаи, «строго соблюдавшиеся» на Тенерифе. Так, сына за непослушание родителям побивали камнями. Весьма распространенным наказанием была смерть — ею карали убийство, прелюбодеяние, причем в первом случае провинившегося вешали, а во втором — хоронили заживо. Смертью карали и кражу.

В результате недостатка пастбищ на Тенерифе, а также из-за краж скота между племенами часто вспыхивали войны. Количество воинов на острове доходило до 6 тыс. Состояние войны объявлялось дымовыми сигналами и свистом. Перед сближением, будучи еще на расстоянии, воины метали друг в друга камни. Затем они раздевались и наматывали тамарко на руку с целью защиты ее от ударов. Смысл этого обычая состоял, видимо, еще и в том, что, намотав рубашку на руку, островитяне получали возможность использовать еще одно оружие. Устроено оно было следующим образом. Хорошо выделанный из камня шар обшивался кожей и закреплялся на кожаном ремне той или иной длины. Таким образом получалось оружие, напоминающее булаву или палицу, но в отличие от последних длину ремня (а тем самым и расстояние использования) можно было регулировать. В мирное время этот шар закреплялся на одежде для утяжеления ее края [Diego Cuscoy, 1968, с. 228–229].