За столпами Геракла - [32]

По мнению Торриани, чтобы стать «знатным», надлежало лишь с самого детства следовать определенным правилам. Было совершенно неважно, принадлежишь ли ты к древнему роду или нет, носишь или нет почетные звания, неважны были, по его словам, и размеры богатства. С оговоркой доверяя хронисту и полагая, что «древность рода», «почетные звания» и «размеры богатства» он называет, исходя прежде всего из понятий более знакомого ему средневекового европейского общества, следует предположить определенную верность его замечания и сделать вывод об относительной неразвитости имущественного расслоения общества на этом, одном из передовых в социальном отношении острове Канарской группы.

Обряд посвящения в «знатные», который давал посвященному право владеть землей и скотом, а также носить оружие, выглядел следующим образом. Все присутствующие во время совершения обряда должны были подтвердить, что посвящаемый никогда не входил в загон для скота, чтобы подоить или убить козу, что он никогда не готовил сам себе пищи, не совершал грабежа в мирное время, не проявлял дерзости, особенно по отношению к женщине. Если все подтверждали, что ни в чем перечисленном юноша не был замечен, файкан, совершавший обряд, приближался к нему, обрезал прядь волос и вручал дубинку. После этого юный воин мог находиться среди знатных. Подобный обряд, по-видимому, совершался как над сыновьями «знати», так и в некоторых случаях над сыновьями рядовых общинников. Его существование свидетельствует об очень сложной социальной (а может быть, и возрастной) стратификации на Гран-Канарии, о том, что даже перечисленные выше социальные группы были неоднородны. На последнее указывал и Зурара, писавший о наличии на острове «знати» «более чистой» и «менее чистой». В то же время нельзя сбрасывать со счета и то, что хронисты «осовременили» существовавшие на Канарах социальные порядки, «подтянув» их к европейской средневековой исторической реальности.

Антропологические и археологические исследования, проведенные И. Швидецки, позволили яснее представить социальный строй древнего населения Канарских островов. Анализ характера захоронений и погребального инвентаря, найденных в пещерах, подтвердил наличие зачатков социальной стратификации среди аборигенов. Об этом, в частности, свидетельствуют разные способы мумификации покойников, зашивание их в неодинаковое число козьих шкур (от одной до шести). В пользу того же свидетельствует тот факт, что некоторые умершие погребались без предварительной бальзамической обработки и без защитного кожаного мешка. Исследования показали, что отмеченные выше варианты погребений связаны с антропологическими различиями. Индивиды с сохранившимися остатками мягких тканей (автор предполагает, что это было результатом мумификации) тяготеют более к средиземноморскому антропологическому типу, а те, от которых сохранились только костные останки («немумифицированные»), ближе к кроманьонскому типу [Schwidetzky, 1966, с. 238–239].

Таким образом, можно предположить, что архипелаг был заселен по крайней мере двумя этническими группами, одна из которых (кроманьоидная) была, возможно, частично подчинена другой (протосредиземноморской). Однако длительное совместное проживание привело к стиранию четкой антропологической грани между двумя группами. Есть и другая точка зрения.

В. П. Алексеев на основании приводимых И. Швидецки палеоантропологических данных высказал предположение, «что это просто два варианта средиземноморской ветви европеоидной расы... Может быть, — пишет он ниже, — речь идет о двух социальных группах в составе единого по происхождению народа» [Алексеев, 1965, с. 179].

Особый интерес представляет проведенный И. Швидецки анализ материала о погребениях в каменных ящиках (цистах) под курганами (большинство захоронений производились в пещерах). Способ захоронения в цистах вообще весьма характерный тип погребения для всех известных неолитических культур Средиземноморья. Как уже отмечалось выше, курганные погребения содержат от одного до 43 костяков. Антропологическое исследование скелетов в этих захоронениях показало, что все они имеют черты, характерные для социального слоя «мумифицированных». И. Швидецки допускает, что на Гран-Канарии имелась узкая прослойка родовой «знати», практиковавшая эндогамию и не смешивавшаяся с рядовыми общинниками, которые, в свою очередь, были в социальном отношении неоднородны [Schwidetzky, 1966, с. 242–243; см. также Гомес-Табанера, с. 70].

Перейдем к рассмотрению социальной организации гуанчей. На Тенерифе, по-видимому, жили девять племен: таоро, гуимар, абона, адехе, дауте, икод, такоронте, тегесте и анага. Их названия сохранились до сих пор в топонимике острова. Кроме того, эти имена в некоторых письменных памятниках начала XVI века (например, в записях нотариальной конторы) употребляются как фамилии коренных жителей.

Согласно преданию, записанному хронистами, за 150 лет до завоевания острова испанцами им управлял один вождь. Затем девять сыновей этого вождя, захватив власть, разделили остров между собой. В конце XV века, накануне европейской колонизации Тенерифе, потомки этих сыновей управляли различными районами острова, названия которых совпадали с названиями проживавших в них племен.