За секунду до взрыва - [92]

— Ну, разочаровал ты меня, конечно, но я привык.

— Да подожди же ты! Дай объяснить! На самом деле все не так уж плохо. Да, ртути не видно, может, она и сгорела. Но, как говорится, Бог дает, он же и отнимает. А можно сказать это и наоборот. Пожар, возможно, отнял у нас ртуть, но зато дал нам кое-что другое взамен. Оно прилипло к внешней стороне этой твоей лампочки. И мы его взяли на анализ. Знаешь, что мы обнаружили? То, что обычно остается, когда сгорает кремний. Тот самый кремний, который был обнаружен в номере у Бернарда, где он мастерил свои детонаторы. Более того, это абсолютно тот же химический состав, что и тот, который наши сотрудники собрали с ковра в его номере в отеле. — Он указал на папку, лежавшую перед Дэггетом. — Страницы третья и четвертая.

— Что это означает? Переведи.

— А вот что. Слушай внимательно. Во всяком детонаторе должен быть так называемый проход, что-то такое, что связывает источник энергии — батарейку — со взрывчатым веществом. При каждом открытии такого прохода электричество от батарейки приближается к взрывчатке вот настолько. — Он показал на пальцах, как учитель в классе. — Подожди, я покажу тебе, как это выглядит. — Он на минуту вышел и вернулся, держа в руках какой-то твердый предмет в форме кубика, вложил его в руку Дэггета. — Мы их называем ледяными кубиками. Сейчас поймешь, почему. — В руке у Дэггета был затвердевший кирпичик эпоксидной смолы, из которого торчали четыре провода. Кубик был прозрачный и действительно напоминал кусок льда, только очень правильной формы. Два проводка были подсоединены к девятивольтной батарейке; у двух других, ни к чему не подсоединенных, на концах был припой. — Такой же или примерно такой был в детонаторе Бернарда, только он еще поместил его в альтиметр. Главное, взрыватель должен обязательно находиться внутри ледяного кубика, чтобы до него невозможно было добраться. И еще. Вместо эпоксидки Бернард использовал кремний, мы теперь это точно знаем.

— А почему? Есть какие-нибудь особые причины для этого?

— Когда делаешь детонаторы, на все есть причины. Кремний быстрее подсыхает, от него меньше остается следов, он более гибкий. Может быть, это как-то связано и с чувствительностью альтиметров. Кто знает. Но он был мастак, этот Бернард.

Впервые Дэггет почувствовал, что Мичем натянут как струна. И тут он понял, что между Чазом Мичемом и Бернардом шла невидимая борьба — кто кого.

Возможно ли по нескольким микроскопическим уликам, да еще собранным не одним человеком, а разными людьми в разных местах, определить, как устроен детонатор и для чего он предназначался?

— Это моя работа, — услышал Дэггет слова Мичема и только тут он осознал, что задал свой вопрос вслух. — Детонатор с часовым механизмом — самый простейший пример такого устройства, — продолжал Мичем свою лекцию. — В самолете, однако, все посложнее. Особенно если ставишь своей задачей, чтобы он взорвался на определенном расстоянии от места взлета. В этом случае обычно используется целый ряд таких проходов: переключатели давления, термометры, термостаты, измерители влажности, да все что угодно. И каждый реагирует на определенные характеристики — высоту, время, температуру.

— Ты говорил, у него было два альтиметра?

Мичем явно не любил, чтобы его перебивали.

— Итак, перед взлетом второй пилот меняет давление в кабине. Правильно? Если он делает что-нибудь не так, ты это сразу чувствуешь. У тебя, например, закладывает уши. Понимаешь, что я хочу сказать? Будь ты на месте Бернарда… Если тебе надо, чтобы самолет взорвался на определенной высоте, конечно же, ты используешь альтиметр, настроенный на ту самую высоту; это и будет твой первый проход. Таким образом ты гарантируешь, что другие проходы не активизируются до тех пор, пока не изменится давление в кабине. Если бомба взрывается в воздухе, разрушений намного больше, а улик почти никаких. Так было и с Локерби. Во всяком случае первым проходом служит барометр. Если бы я конструировал такой детонатор, я бы заготовил и еще один проход — часовой механизм, чтобы взрыв не произошел раньше, чем мне нужно.

— «Касио»! — прервал Дэггет. — Нам известно, что он купил пару часов «Касио».

— Да, я читал ваш отчет. — Мичем пожал плечами. — Это возможно. Но тут надо хорошо разбираться в электронике, надо ведь изъять из часов механизм и вставить в нужное место детонатора. Во всяком случае порядок такой: в кабине меняется давление — открывается первый проход, то есть альтиметр, затем, если он связан с часовым механизмом, открывается второй проход. К сожалению, в случае с Бернардом все было не совсем так. Твоя лампочка с кремнием показывает, что здесь должен был быть еще какой-то третий проход. Это единственно возможное объяснение.

— И что это означает?

Да, Мичем, как видно, основательно подготовился к встрече. Откуда-то справа он достал черный циферблат, стеклянную лампу с двумя проводками и небольшие часы. Поставил все на стол, выровнял в одну линию.

— Я думаю, здесь детонатор с тремя проходами: альтиметр открывает проход номер один после изменения давления в кабине, ртутный переключатель открывает проход номер два после того, как нос самолета поднимется вверх, и последний переключатель — «Касио» — начинает действовать, когда самолет уже в воздухе.