За сценой - [8]
Откуда-то сбоку накатила рокочущая волна, накрыла с головой и заплескалась в ушах, и Макс открыл глаза.
Все на месте: опоры стоят неподвижно и держат крышу, прожектора надежно закреплены, пол под ногами ровный и гладкий, дирижер утирает платочком мокрый лоб и довольно улыбается. Саша… раскланивается, волосы у него на затылке почему-то взлохмачены и вид от этого довольно глупый, но зато довольный. А из темноты, где сидят зрители, невидимые им, ослепленным огнями рампы, накатывают, как прибой, как порыв теплого летнего ветра, аплодисменты.
— Во дает, да? — в голосе Тома не было и следа того смятения, которое еще не до конца покинуло Макса. — Не зря мы его сюда притащили! Ну, с него пиво теперь, я так считаю.
— Погоди… А ты тоже… тоже видел… вот это все? — Макс понял, что обессиленно прислонился к опоре, но она уже не обжигала, а только грела ласковым теплом, накопленным за день. — Что это было такое?
— Не знаю. Сам не понял.
— Я уж думал — все, конец, — признался Макс. — Только прикидывал, что на меня сначала упадет — опора или прожектор.
— Чего? — Том вытаращил глаза. — А с какой стати им на тебя падать?
— Ну как… ты же говоришь, ты тоже видел! Когда он пел, и все зашаталось…
— Ничего не шаталось. Это у тебя в глазах поплыло, видать. Оно и не удивительно, тут сдохнуть недолго от духоты, не то что умом тронуться.
— Но ты же сам видел! Ты сам мне показал!
— Ну… — Том растерялся и отвел глаза. — Я видел, да. Только другое.
— Рассказывай.
— Да не…
— Рассказывай. В дурке, если что, в одной палате будем.
— Ну там сначала наверху как будто какое-то пятно было, — неохотно начал Том. — Темное такое, я подумал — чего это они туда такое присобачили и зачем? Смотрю — а оно… шевелится. Как медуза, что ли… Или как осьминог. Я тебе показал, а ты совсем в другую сторону уставился. Смотрю — а его там уже и нету… точнее, есть, но оно стало такое прозрачное, вот точно как медуза. И как будто вниз сползло, и вон там, с другой стороны, прямо напротив нас… В общем, на человека стало похоже. Невысокий такой человечек, щупленький. Но я толком его не разглядел, только моргнул — а он взял и… утек, как клякса, под помост. И все, и ничего нету. Я огляделся — вроде никто ничего не заметил. Оркестр играет себе, он там поет, ты слушаешь, внимательно так, даже рот открыл. И вроде нормально все.
Том замолчал, и они одновременно посмотрели на противоположный край сцены, где за такой же кулисой мог спрятаться кто-то… или что-то… похожее на чернильную медузу.
Но вместо таинственной текучей кляксы там обнаружился Саша, все еще взлохмаченный и разгоряченный выступлением. Он махал им руками и, кажется, пытался что-то сказать.
— Говорит, чтобы вылезали отсюда, — догадался Макс. — Пошли. Он совершенно точно задолжал нам пиво.
— Тебе же нельзя, — фыркнул Том, осторожно пробираясь к выходу. — У кого спина больная, тем пиво не полагается.
— А у меня уже ничего не болит. Голова только трещит.
Том вздохнул так шумно, что Макс на секунду испугался, что его услышат — оркестр в это время как раз взял паузу.
— А может, это действительно что-то в голове? — сказал Том. — Может, ничего такого и нет? Может, мы с тобой просто жару плохо переносим, поэтому и чудится всякое?
— Может быть.
Саша сам предложил им посидеть в ближайшем ресторанчике и отметить его удачное выступление. Макс уже с наслаждением уткнулся лицом в плотную пивную пену, когда Том возмущенно воскликнул:
— А это еще что? Мы так не договаривались!
Оказалось, что Саша заказал себе кофе.
— Да я ведь, понимаете, не пью.
— Так мы тоже! — еще больше возмутился Том.
— Даже пиво.
— Ты же не спортсмен! Или вам, как спортсменам, тоже нельзя?
— Не заснешь ведь потом, — сказал Макс, когда Саша все-таки взялся за кофе.
— Я и так не засну. После выступления всегда не спится. Особенно после спектакля. Сегодня, правда, не спектакль был, но… это даже еще покруче.
— Да-а, песня что надо, — Том одобрительно кивнул. — Даже и не скажешь, что опера.
— Это барокко, — улыбнулся Саша.
— Ах вон оно что.
— Это Генри Пёрселл, английский композитор. Семнадцатый век, понимаете?
Том предложил выпить за английского композитора, как там его фамилия, и Макс послушно выпил. Саша что-то еще говорил про барокко, путая слова и переходя то на английский, то на русский — все-таки это был русский! — но прервал сам себя и смущенно засмеялся:
— Непонятно, да?
— Да нет, все понятно, — Том похлопал его по плечу. — Я лично все понял.
Сашин самолет должен был вылетать рано утром, так что ложиться ему смысла уже не имело, поэтому они засиделись допоздна, а потом еще долго стояли в вестибюле метро и болтали.
— И что же ты понял? — спросил Макс, когда Саша помахал им рукой из окна отходящего поезда.
— В смысле?
— Ну ты так уверенно ему сказал, что все понял…
— А что тут не понять?
— То есть ты понимаешь, что вообще произошло?
— Ну да. Я только не знаю, как это все называется, какими словами. Может, вообще и нет таких слов. Но понимать — понимаю. Чего тут такого непонятного?
Не забудьте поставить метку «Прочитано».
Напишите комментарий — порадуйте автора!
А если произведение очень понравилось, напишите к нему рекомендацию.
Первая часть серии «Действующие лица». Академический всероссийский оперный театр имени Ярославского, так он называется по полной форме. Сокращенно — АВОТиЯ. Для своих — Славик. Здесь скоро состоится громкая премьера оперы «Дон Карлос» с участием звезд мирового уровня… и страшная схватка между силами добра и зла. Исход этой схватки определят они. Действующие лица. Те, кто готов действовать и рисковать, спасая мир от всепоглощающего хаоса.
Вторая часть серии «Действующие лица». Саша возвращается в АВОТиЯ, чтобы принять участие в постановке нового спектакля. «Дон Жуан» — удивительная опера. В ней все не так, как кажется. Она уморительно смешна, но это не комедия. Она заканчивается нудной моралью, которая никого ни в чем не убеждает. Она дразняще прекрасна и притягательна, и спеть в ней — большая удача… Даже если придется вслед за ее героем заглянуть в пылающую бездну и, быть может, пропасть в ней навсегда.
Третья часть серии «Действующие лица». Театральная жизнь идет своим чередом, и новая постановка «Евгения Онегина» нуждается в достойных исполнителях. Но в самый разгар лета весь мир вдруг охватывает холодное дыхание близкой беды. Череда странных и тревожных событий заставляет героев на время оставить театр. Получится ли у них вообще вернуться к любимой работе и привычной обстановке? Как справиться с неведомой напастью? Саша и его друзья снова готовы действовать и рисковать. И… так ли обязательно для этого быть супергероями?
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.
«Если уж нечистый расточает улыбки весны, значит, нацелился на душу. Души людские — вот их истинная страсть, их нужда, их пища». (Из наставлений отца Бартоломью, духовника Хейли Мейза). Обложка — авторская иллюстрация Факира, за что ему спасибо от меня.
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Отправляясь в путешествие за "кладом с магией", герои надеются найти новые ощущения и прикоснуться к альтернативному взгляду на события вокруг. Но вот беда, они находят не свой клад. Сюжет развивается от мило нелепого до страшно кровожадного, удивляющего своей жестокостью. Главные герои узнаю какой он мир на самом деле и какие личности скрываются в закромах дремучего леса. Содержит нецензурную брань.
Автобиография Беназир Бхутто (1953–2007), лидера Пакистанской народной партии, премьер-министра Пакистана в 1988–1990 и 1993–1996 годах, первой в новейшей истории женщины, возглавлявшей правительство в стране преимущественно с мусульманским населением. Настоящее расширенное и обновленное издание автору помогал готовить к печати Марк Зигель. С его помощью были написаны новые главы, которые охватывают период с избрания Беназир Бхутто премьер-министром в 1988 году и до ее решения вернуться в Пакистан в 2007-м.