За пределом. Том 3 - [27]

Нет, Француз хотел как лучше, да, но это было предательством. Может и не таким страшным, неосознанным, просто желанием помочь по дружбе тому, кому веришь, но переросло это в то, что есть.

— Бурый метит к власти? На место Соломона? — спросил я.

— Я не знаю.

— Не надо врать, Француз. Давай я лучше обрисую тебе ситуацию в полном свете. Любая хрень влево-вправо, и это, — я достал телефон, после чего включил проигрыватель. Послышался голос Француза, — отправится электронным сообщением к Бурому. Чистосердечное признание. Тебе не надо рассказывать, что он сделал с сестрой одного парня, когда тот не предал, а просто облажался. Твою семью он вообще на мясо пустит за такое, а тебя заставит смотреть.

Он молчал. Сидел, весь напряжённый, будто готовый вцепиться мне в глотку руками.

— А ещё я уже отправил это сообщение другому человеку. Которому я могу верить. Если я умру, да даже просто захлебнусь супом, он отправит это Бурому, — я блефовал. Никому я его не отправил ещё, но в будущем исправлю это упущение. — Так что в твоих интересах, чтоб я выжил. А теперь ещё раз — Бурый метит на место Соломона?

— Судя по всему. Он не говорил, но ты сам уже понял, что он из тех, кто хочет быть сверху остальных. И иногда не гнушается грязных приёмов.

— И ты ему верил?

— Он не шёл против своих просто так.

Ага, я поверю в это на слово, когда только он дышать перестанет.

— Гребня. Что его связывает с Бурым?

— Ничего. Бизнес. Деньги. Ничего личного.

— Гребня верой и правдой ему служил всё это время?

— Как робот. Бурый полностью доверяет ему. Или почти полностью.

— Что с Феей? Что слышно об этом?

— Пока ничего, но Соломон недавно узнал, что она была в этом замешана. Теперь за её голову назначена награда.

— А сам Бурый, где его деньги? Я знаю, что у него есть свои запасы, но где конкретно он их хранит?

— Если ты думаешь, что я буду сдавать Бурого…

Я резко подался вперёд и ткнул ему в лицо стволом пистолета. Сделал это так быстро, как мог, и он не успел среагировать. Как итог — у него разбита губа.

— Ты сделаешь то, что тебе скажут, — тихо произнёс я. — Француз, ты не понял, во что вляпался. Или ты вместе со своей женой и сыном в бочках отправишься на дно залива, причём сделает это Бурый. Или ты поможешь мне, и я отпущу тебя с миром. И может доплачу, чтоб ты забыл это как страшный сон.

— Бурый никогда так не сделает. Он не предаёт своих.

— А Ряба? Он был не из ваших?

Я усмехнулся, видя его удивление.

— Как сказал Бурый, он знал слишком много о других. Включая самого Бурого. Например, что разжечь войну было выгодно именно Бурому и спровоцировать нападение Чеки на нас было отличной идеей. Не ты ли говорил, что он хотел быть сверху? Так зачем ему порт, если можно взять весь картель? Чеку сам Соломон и убил за разжигание войны, даже волноваться не надо. Или дилер, ты про него тоже слышал…

И я выложил всё, что знал. Просто показал, какую игру вёл Бурый, чтоб подорвать доверие Француза к нему. Показал, что никто для Бурого не человек, и он готов бросить любого под огонь как расходный материал в случае нужды и даже пальцем не пошевелит, чтоб спасти.

Я пытался показать, что сам Француз под ударом. Что сегодня использовали меня, а завтра используют его, и не факт, что тот переживёт это. И что если он хочет выжить, то лучше помогать мне. В этом случае будет меньше шансов, что Француза замучает совесть и он всё расскажет нашему боссу. Я хотел, чтоб он не доверял Бурому.

— И вот интересно получается, — продолжал я, выложив всю историю. — Ты сейчас будешь говорить, что это всё неправда, однако… не много ли совпадений?

Француз молчал недолго.

— Это лишь предположения.

— Про дилера предположение?

— Нет, но…

— Бурый использовал его, чтоб разжечь войну. Дилер бы не посмел торговать с гипотетическим врагом, только с подачи лейтенанта, и ты это знаешь. Отсюда следует, что и нас с Гребней он использовал для этого же. Неоткуда было Чеке узнать о том, где и куда мы едем. Фиеста работает на Бабочек, а тем эта война нафиг не сдалась. То есть ему она ничего сдать не могла.

Опять сидит хмурый и напряжённый. С одной стороны, Француз понимает, что правота за мной, но с другой в нём говорит, как это ни странно, добропорядочность: нежелание предавать и надежда, что это всё неправда.

Но я не собирался его убеждать. Мне не нужны были его вера и преданность. Лишь сомнение в своём боссе, чего я, собственно, и добился.

— Ты хочешь копать под Бурого?

— Тебя не должно волновать, чего я хочу, а чего нет. Ты будешь содействовать мне. В противном случае до твоей семьи доберутся или мои люди, или люди Бурого, здесь как повезёт. Поэтому между нами для остальных всё хорошо. И не увижу обычной улыбки на твоём лице, когда мы в следующий раз встретимся, сделаю её на твоём сыне.

С этими словами я встал из-за стола, после чего вышел из бара. Ноги уже не так болели, хоть и ныли от резкий движений, так что я мог вполне прогуляться и сам.

Теперь у меня был свой информатор и человек в банде Бурого. Дело оставалось за малым.

Первое — нужны люди. По моим подсчётам, нужно около ста человек, чтоб сделать задуманное. Придётся искать тех, что купятся на мелькающие перед носом деньги. Таких в Нижнем городе будет не так уж и сложно достать, но хотелось бы, чтоб они были после армии. Но если без изысков, то как повезёт, хоть обычную шпану с улицы, главное, чтоб автоматы в руках удержала.