За пещерным человеком - [5]
Однако для нас это вопрос второстепенный. Нам важно именно то, что австралопитек был и остается «пещерным Адамом», несмотря на то что сам он к человеческому роду Гомо еще не относится. Это доказала первая же находка — череп ребенка из Таунга в Южной Африке, отпрепарированный более пятидесяти лет назад профессором Р. Дартом из куска твердой горной породы, представлявшего, по-видимому, сохранившийся фрагмент заполнения какой-то исчезнувшей пещеры.
Чуть позже еще более убедительные доказательства были получены в доломитовых скалах Трансвааля. Одна из пещер к северу от Иоганнесбурга в бассейне реки Лимпопо до сих пор называется Макапансгат, что на африкаанс — языке буров — означает «пещера Макапана». Макапан был негритянским вождем, на которого пал гнев буров, когда его соплеменники с оружием в руках поднялись против незваных гостей, захвативших их земли. В 1854 г. карательная экспедиция загнала вождя вместе с 2–3 тысячами его людей в пещеру, откуда живыми никто из них не вышел. Их кости позднее стали первым антропологическим материалом этой пещеры: прежде чем послужить науке, они служили доморощенным знахарям в качестве лечебного снадобья.
Однако со временем там стали обнаруживаться кости, которые, совершенно очевидно, не имели ничего общего с событиями, описанными выше, а именно кости вымерших животных. Находки в тамошних пещерах (их там на небольшой площади оказалось целых восемь) привлекли внимание первых специалистов. Директор Южноафриканского археологического института С. ван Риет Ловэ в одной из пещер — вход в нее располагался непосредственно под пещерой Макапана — в слое золы многочисленных кострищ обнаружил каменные орудия эпохи палеолита (в слое пепла многочисленных огнищ); именно поэтому пещера позднее получила наименование Пещеры каминов (Хафс кейв).
Местом еще более важных находок стала сама Макапанова пещера, где раскопки велись начиная с 1947 г. в течение 14 лет. Здесь в осадках самых низов плейстоцена, возраст которых превышает 2 миллиона лет, были обнаружены куски черепа, зубы, длинные кости и другие остатки существ, известных с довоенного времени по находкам в Южной Африке и названных австралопитеками. Их первооткрыватель профессор Раймонд Дарт имел веские основания писать позднее: «Пещера Макапана доказала, что мы имеем дело с существом, судить о котором нужно по человеческим меркам».
Очевидно, нет необходимости доказывать, что чем дальше мы уходим от «исторического времени» в далекое прошлое, тем значительнее трудности, с которыми сталкивается исследование человека. В нашем случае в этом виноваты как люди, так и пещеры. Пещеры — потому, что они время от времени утрачивали свои наносы, и трудно среди них найти теперь такую, где сохранились бы отложения начального этапа четвертичного периода (последнего геологического периода, охватывающего 2–3 миллиона лет)>[4]. Человек же — потому, что он умеет изобретательно скрываться среди немногочисленных раздробленных остатков третичных и четвертичных кандидатов в люди. Наука до сих пор не пришла к единодушному решению и еще долго не придет, вероятно, по поводу конкретного хода начального этапа эволюции человека в течение десятков миллионов лет в рамках одного с обезьянами класса, называемого приматами. Чуть более ясные соотношения мы находим в конце третичного периода: около 10–15 миллионов лет назад различия между приматами привели к возникновению семейства гоминидов. Постепенно в нем выделились три рода: у начала стоит рамапитек, завершает этот эволюционный ряд Гомо — человек в более узком смысле, а где-то между ними, отчасти как их современники, в пределах 1–5 миллионов лет назад жили представители рода Австралопитекус.
Раз уж мы заговорили о наименовании — провозглашать это существо обезьяной несколько оскорбительно. Пожалуй, оно ближе стояло к человеку, чем к обезьяне: умело передвигаться на задних конечностях, высвободив передние для разного рода простых операций, с которых и начинался человеческий труд. И что для нас особенно важно, следы своего существования оставило не только на открытой местности, но и в пещерах.
Прежде всего они сумели выстоять в борьбе за жизнь, к которой, бесспорно, были приспособлены намного хуже, чем их соперники в животном царстве. Эти низкорослые обитатели открытых степей и лесостепи жили, вероятно, группами, совместно добывая пищу, хотя еще вне сознательной внутренней организации, характерной для человеческого коллектива.
Как же они добывали пропитание? Р. Дарт и другие специалисты высказали предположение, что, по-видимому, уже охотой, хотя родословная австралопитека охотничьей не была. Так, в местах их обитания, в частности под скальными навесами и в устьях пещер и расщелинах между камнями, обнаружились скопления костей животных, которые туда могли затащить в качестве своей охотничьей добычи эти существа. Кроме того, были найдены и разбитые черепа павианов, что истолковывается как свидетельство их насильственной смерти. В пещере Макапана позднее была найдена и челюсть взрослого австралопитека, явно раздробленная сильным ударом дубины или длинной кости. «Только человек способен убить дубиной другое существо», — утверждает Р. Дарт. Не правда ли, своеобразный аргумент в пользу «человеческой сущности» австралопитека!
