За первого встречного? - [13]

Вонахью тоже все время подсмеивался над своими «дурными американскими манерами», а по-моему, нарочно забывал подать мне руку и помочь преодолеть валуны или ступени, чтобы я лишний раз попросила его об этом, хотя, как я заметила, не упустил ни одной возможности продемонстрировать свою галантность Жаннет. Но, может быть, я действительно перестала интересовать его? Странно, ведь еще вчера он ради меня расстался с усами, а сегодня многозначительно интересовался, нравится ли мне море. Конечно, Жаннет красивая и эффектная женщина, а я — бледная девчонка, вся укутанная от солнца… И потом, когда мы забрались на крутой утес, предварительно заглянув в пещеру, где по преданию жила приятельница Одиссея нимфа Калипсо, и залюбовались сказочным видом Мальты и Гоцо, почему он спросил: «Как вы думаете, Калипсо была блондинка или брюнетка?», а потом сам же и ответил: «Впрочем, она наверняка была похожа на мисс Рюш»?

— Давайте пообедаем и проведем вечер в Мгарре, — предложила Жаннет. — Мы там были всего чуть-чуть, когда приехали.

— Я знаю в Мгарре один замечательный рыбный ресторанчик, а потом мы где-нибудь потанцуем! — с воодушевлением сказал Вонахью и подмигнул Жаннет.

Ну уж это слишком! Он еще и развязно подмигивает в моем присутствии! Может, в Америке все так делают…

— Я не люблю рыбу, и потом, я предполагала вернуться в «Голубое окно» и поплавать на закате. Мы ведь четвертый день на море, а я не искупалась еще ни разу, — заметила я и добавила:

— Сегодня суббота, в Мгарре будет слишком многолюдно.

На обратном пути мы не удержались при виде цитадели, царящей над Викторией — столицей острова, а потом решили все-таки пообедать в одном из многочисленных кафе на улице Републик. Когда Жаннет оставила нас на минуточку, чтобы «попудрить носик», Вонахью доверительно прошептал мне:

— Я совершенно не умею поддерживать равновесие в обществе двух дам. Я мечтаю любоваться закатом наедине с вами, юная леди Клео, и чтобы вы называли меня по имени.

— Вы назначаете мне свидание?

— Я просто приглашаю вас совершить со мной вечернюю прогулку по морю. Кажется, вам нравится море?

Он произнес это с той же самой интонацией, что и утром, я растерялась и промолчала.

— Умоляю, не передавайте этот разговор вашей подруге и приходите без нее на Голубое Окно часов в девять вечера.

— А если я не приду?

— Что ж, я буду жить надеждой увидеть вас завтра, но весь закат над морем достанется мне одному.

В «Голубое Окно» мы вернулись уже к вечеру. Я поднималась по лестнице под ручку с Жаннет, а Вонахью с бутылочкой кинни шел следом. И вдруг наверху, на лестничной площадке, я увидела папу. Он спускался вниз.

— Папа!

Я бросилась ему навстречу. Я так обрадовалась его внезапному появлению, что совершенно забыла о нашей очередной размолвке.

— Клео! — Он распахнул объятия.

Я повисла у него на шее и чуть не расплакалась. Ну почему мы без конца ссоримся? Я ведь все равно люблю его, я же знаю, что мой папа самый лучший на свете.

— Клео, познакомься с Катрин. Катрин, это моя дочь.

Только тут я обратила внимание, что за папой стоит низенькая женщина в очках и, улыбаясь, протягивает мне руку.

— Очень приятно, Клео. Меня зовут Катрин, — сказала она.

Так ведь это же его новая жена, вдруг дошло до меня, он ведь женился. Та самая, которую Жаннет называла «проходимкой» и с которой отец развлекался в Шенонсо. Но она вовсе не выглядит проходимкой, обычная женщина, служащая или учительница, правда, очень маленькая, особенно по сравнению со мной, я же стою на ступеньку ниже, а она все равно смотрит на меня снизу вверх… Я со странным чувством пожала ее руку.

— Разрешите поздравить вас, мсье маркиз, маркиза! — В голосе Жаннет я уловила какую-то незнакомую интонацию. — Какая неожиданная и трогательная встреча!

— Мадемуазель Рюш? — Голос отца мне тоже вовсе не понравился.

— Папа, мы здесь отлично отдыхаем с Жаннет и… вот, я тебя познакомлю, это мистер Вонахью!

— Счастлив познакомиться с великим историком моды! — воскликнул Вонахью по-английски и протянул руку моему отцу. — Мы только что с вашей очаровательной дочерью и мисс Рюш побывали в Ггантии…

Я никогда не видела отца таким растерянным. Хотя понятно, он же накануне в пух и в прах разнес открытие Ричарда, а теперь ему неловко, потому что такой человек, как Ричард, не может быть шарлатаном. Это сразу видно.

— Что ж, — наконец сказал папа тоже по-английски, — друг моей дочери — это и мой друг. — И пожал руку Вонахью. — Но, помните, я по-прежнему остаюсь вашим научным оппонентом.

— В таком случае, мсье маркиз, предлагаю пройти в бар и поднять за это тост, — осторожно предложил Вонахью.

— Прошу меня извинить, но сегодня я не хочу спиртного.

Я не поверила своим ушам: мой папа не хочет спиртного!

— Клео, мы с Катрин собирались прогуляться по берегу и немножко поплавать, — сказал он уже по-французски и как ребенка взял Катрин за руку.

— Господа, позвольте пройти! — раздался жалобный голос портье.

Он нес два огромных чемодана, а мы, оказывается, все еще стояли на узкой лестнице, загораживая проход. Жаннет, Вонахью и я как-то сразу очутились на лестничной площадке, а папа и его жена — внизу, в холле гостиницы.