За океан. Путевые записки - [86]

Во время этого рассказа мы прошли известною уже мне дорогою вдоль главного хода до гроба великана. Благодаря многочисленности компании, общей веселости и воодушевлению интересом предстоящей прогулки, путь казался короче и лучше, чем вчера. От гроба великана начались для меня новые места. Сперва мы спустились по весьма извилистому и небезопасному ходу, называемому долиною смирения (Valley of Humility). Здесь познается ничтожество человека, но, кажется, такое название дано потому, что здесь самая разговорчивая и веселая партия посетителей замолкает: каждый смотрит под ноги и опасается упасть или быть убитым. На середине этого хода есть одно действительно опасное место: над самою головою весит отделившийся от свода огромный камень, более сажени длины; он держится только тремя углами, упираясь в выступы боковых стен. По-видимому, достаточно малейшего толчка, чтобы камень потерял равновесие и раздавил проходящих под ним. Это место названо капканом шотландца (Scotchman’s trap), так как один шотландец, дойдя до него, не решился пройти под камнем и возвратился обратно. Говорят, было предположение удалить камень, но в виду того, что это было бы возможно не иначе, как с помощью взрыва, опасались, как бы местное сотрясение не сделало опасными многие другие места в пещере. Пока что, а камень уже десятки лет пребывает в том же положении, и мы благополучно проследовали под ним.

Дальнейший путь по долине смирения представляет крайне оригинальный проход, называемый бедствием толстяка (Fat man’s misery). Это весьма узкий ход, не шире 1¹/₂ фута и глубиною около 4-х; затем над головою он расширяется в виде низкого свода. Сбоку, под сводом, хоть и широко, но так низко, что идти невозможно, и необходимо следовать по извилистому каналу. Здесь ноги и туловище выше пояса занимают всю ширину канала, и лишь голове и поднятым рукам остается полная свобода. Этот ход доступен только обыкновенным людям — толстяку пройти тут невозможно. Наш техасец, хотя и не толстяк, но всё же, идя боком, вплотную касался своим туловищем обеих стен прохода и ежеминутно опасался, что малейшее сужение лишит его удовольствия проникнуть дальше и насладиться подземною прогулкой в лодке. Стены прохода чисты и лоснятся: ежедневно они вытираются одеждою проходящих. Длина этого оригинального хода равна 236 футам (около 34 саженей); он представляет разнообразные извилины, подъемы и спуски.

Миновав бедствие толстяка, мы вышли опять в широкую и удобную для ходьбы галерею, называемую речною (River Hall), потому что она ведет прямо к реке Стикс. В одном месте этой галереи виднеется сбоку обширный провал с бассейном, наполненным водою. Это так называемое мертвое море (Dead Sea). Я бросил туда камень и определил, что глубина провала до уровня воды около 30 саженей (камень летел 3¹/₂ секунды). Проводник уверял, что можно спуститься к самой воде, карабкаясь по стенам провала, и что на дне, близ воды, растут грибы, вроде трюфелей (mushrooms).

С полверсты дальше пещера делается гораздо шире и выше, причём тропинка идет по узкому карнизу под потолком галереи. Внизу по дну течет река, вытекающая из бассейна мертвого моря, которое, в свою очередь, питается многочисленными подземными источниками. Это река Стикс. В одном месте имеется оригинальный и опасный для перехода естественный мост, по которому мы перешли с одной стороны галереи на другую. При этом открывается поразительное зрелище: стены мрачно высятся над рекою и замыкаются хаотическим нагромождением камней в виде свода Ширина пещеры в этом месте не более пяти саженей, а высота, я полагаю, более десяти. Далее на дне реки имеется значительный уступ, и р. Стикс образует довольно величественный каскад, шум которого мы слышали еще издали.

Постепенно спускаясь, мы подошли наконец и к самой воде; узкие берега реки — не голый камень, а песок, весьма нежный и образованный, вероятно, отложениями самой реки. Пройдя около ста саженей по берегу, мы снова начали подниматься и вошли в баковую галерею; река же скрывается в невидимую подземную трубу. Оригинальность и мрачность этих мест напоминают известный рассказ Жюля Верна о путешествии к центру земли. Через несколько минут мы опять идем по карнизу и видим под собою воду: это — озеро Леты, составляющее, в сущности, продолжение реки Стикс. Тут мы снова спустились к воде, но на этот раз уже не заметили никакого бокового выхода. Проводник объявил, что идти дальше сухим путем нельзя, и это озеро надлежит переплыть в лодке. Действительно, мы вскоре увидали и лодку, которая сперва не была заметна частью вследствие темноты, а частью потому, что цвет её ничем не отличается от цвета окружающих каменных стен. Лодка не отличается изяществом: это плоскодонная шаланда, какие употребляют на реках для вывозки нечистот. На дне её — вода и грязь. Садиться нужно на борта, обшитые досками. Переезд был не велик, и мы почти тотчас пристали к противоположному берегу, вышли из лодки и вступили в широкую и довольно красивую галерею, называемую большою аллеей (Great Walk).

Наши дамы, очевидно, не были удовлетворены короткою прогулкою в лодке и обратились с расспросами к проводнику. Тот успокоил их, говоря, что это было озеро, а судоходная река еще впереди. Действительно, через полчаса мы снова подошли к воде, именно к