За океан. Путевые записки - [83]

Ежегодное число посетителей простирается до 6000 человек, и хотя в числе их бывают приезжие из всех стран, но большею частью это жители ближайших городов Люисвиля к северу и Нашвиля к югу от пещеры. Европейцев бывает немного, и то почти исключительно являются сюда англичане. Нынешний владелец Гантер (Ganter), как говорят, значительно улучшил гостиницу для посетителей и способствовал проведению сюда железнодорожной ветки от станции Глазго. В числе служащих при гостинице имеется 10 проводников, отлично ознакомленных с главными ходами и достопримечательностями пещеры; они снабжаются от агента лампами, ракетами и бенгальским огнем для освещения ходов и отдельных гротов.

Температура внутри представляет среднюю годовую температуру места и в разных ходах колеблется лишь в тесных пределах от 54° до 56° по Фаренгейту (около 10¹/₄° по Реомюру). Благодаря отсутствию ветра и движению во время ходьбы, эта температура не кажется низкою, напротив — она самая подходящая для прогулок в легком летнем платье.

Итак, покончив с ужином, мы втроем отправились за ожидавшим нас проводником. Еще в коридоре гостиницы каждому из нас дали по масляной лампе без стекол, и затем мы вышли в сад с заднего крыльца. На дворе было тепло, темно и совершенно тихо. Пройдя с полверсты по тропинке, мы начади спускаться в узкое и мрачное ущелье между двумя горами, покрытыми лесом. Скоро звездное, ясное небо скрылось, и мы очутились в широкой галерее с довольно ровным полом и мрачным каменным природным сводом. Пройдя саженей 20, мы остановились перед массивною железной решеткой с калиткою на замке. Пещера держится запертою, и хотя тут не хранится никаких драгоценностей, но прогулки без проводников весьма опасны: среди бесчисленных переходов легко заблудиться, и тогда путник кончает смертью в каком-нибудь редко посещаемом закоулке.

Тотчас за калиткой начинается Главный большой ход (Main Cave или Broadway), который тянется с большими изгибами почти на 15 верст и от которого начинаются различные ответвления меньших пещер в стороны. Этот главный ход представляет на всём своем протяжении широкий и с довольно правильным сводом туннель, опускающийся постепенно вниз. Ширина его колеблется от 5 до 50 саженей, а высота от 2 до 10 саженей. В некоторых же гротах высота даже больше 10 саженей.

Пройдя саженей 50, мы очутились в большом гроте, называемом Ротондою; здесь видны остатки приспособлений для добывания селитры, которые, по словам проводника, оказываются памятниками войны 1812 года. Эти остатки заключаются в колодцах, выложенных деревянными срубами, и в нескольких деревянных же трубах, по которым сюда приводилась вода для очищения селитры. Размеры Ротонды громадны (около 100 саж. длины), но она кажется меньше вследствие чрезвычайной чистоты воздуха. По истине замечательно, что, несмотря на копоть от ламп и ежедневные прогулки посетителей, тут очень чистый и легкий для дыхания воздух. Это объясняется частью отсутствием пыли и многочисленными подземными каналами, способствующими постоянной тяге воздуха, частью же некоторыми химическими процессами, так как при разложении селитры происходит отделение кислорода. Кажется, чистота воздуха присуща вообще всем пещерам: корни слов, выражающих понятие пещера, на латинском и греческом языках означают место легкого дыхания. Из мифологии известно, что Эол имел свой трон в пещере, а самые пещеры считались некоторыми древними философами чем-то вроде легких матери-земли.

От Ротонды вправо отделяется узкий боковой ход, называемый Одюбоновым (Audubon’s Avenue) в честь натуралиста и орнитолога Одюбона (1780–1851 гг.), написавшего известный 4-х томный трактат о птицах Америки. В этой галерее мы посетили две залы, называемые мышиными (Big and Little Bat Rooms), потому что в них на зиму забирается множество летучих мышей. Огромное количество оставляемого ими помета ставят в связь с залежами селитры в пещере.

Далее мы пошли опять по главному ходу, и я удивлялся полному отсутствию сталактитов или сталагмитов. По словам проводника, они будут дальше, а пока стены и потолок почти гладки. Однако после образования пещеры своды продолжают обваливаться по частям; пол завален обломками разной величины камней с острыми ребрами, свидетельствующими, что камни обвалились, когда процесс размытия пещеры водою уже прекратился. Никто не находит нужным удалять эти камни хотя бы с самой дороги, и в некоторых местах путь довольно-таки неудобен и даже опасен: приходится прыгать с одного камня на другой. Пройдя еще с полверсты, мы вошли, влево от главного хода, в обширную пещеру, называемую церковью методистов (Methodist Church), которую проводник тотчас осветил бенгальским огнем. Эта пещера имеет около 6 саженей высоты и представляет довольно правильную овальную залу, пол которой опускается к одной стороне уступами в виде амфитеатра. Проводник уверял, что однажды тут действительно происходило богослужение в присутствии более 200 посетителей, причём пастор произнес проповедь на удачно выбранный для этого случая текст из Евангелия (Иоанна XIV, 5): «И как можем знать путь?»