За океан. Путевые записки - [82]

В 7 часов вечера, уже в сумерках, поезд остановился просто в лесу, где не было ни платформы, ни станционного дома, но так как тут же прекращаются и рельсы, то было ясно, что поезд дальше не пойдет: это конечный пункт железнодорожной ветки. Обратно поезд идет задним ходом, а пассажиры приобретают билеты на станции Глазго. Выйдя из вагонов, мы увидали в лесу узенькую тропинку с деревянными мостками, а вскоре и вышедших на встречу поезда двух постоянно смеявшихся негров с тачками. Они тотчас уложили наши вещи и повезли в гостиницу; мы последовали за ними. Минут через пять открылась большая поляна, а за нею, уже опять в лесу, можно было различить огромное, но старинное здание гостиницы, откуда неслись звуки доморощенного оркестра из негров — лакеев гостиницы; особенно выделялся густой рев контрабаса.

Гостиница Мамонтовой пещеры представляет обширное двухэтажное деревянное здание с широкими верандами в обоих этажах; на этих верандах расставлено множество стульев и кресел-качалок, но публики мы застали тут немного, что объясняется именно завтрашним праздником. Говорят, обыкновенно, как летом, так и зимою гостиница переполнена. Всё здание значительно покривилось. Оно напомнило мне запустевшие старинные дома богатых русских помещиков. Каждому из нас отвели по обширной, но почти пустой комнате с единственною мебелью — широчайшею кроватью. Негры ужасно суетились при таскании наших вещей и обнаружили при этом свою физическую слабость. Музыка прекратилась при самом нашем входе; этот оркестр, по-видимому, собирается только для встречи вновь прибывших с каждым поездом.

Помывшись и переодевшись, я спустился в столовую, где вместе с упомянутыми уже плантатором и молодым человеком принялся за ужин. Столовая была почти пуста, и посуда на всех столах покрыта длинными кисейными полотнищами от мух и москитов. Для нас открыли один из столов и тотчас, по американскому обычаю, начали усердно потчевать всевозможными яствами, довольно, впрочем, плохо приготовленными. Превосходным оказалось только варенье нескольких сортов, и мы в конце ужина уничтожали его самым безжалостным образом, запивая великолепною водою со льдом. Однако, увлечение вареньем было прервано докладом негра о том, что проводник готов, и мы можем теперь же предпринять спуск в пещеру для совершения так называемой Short Route (короткий путь) и осмотреть части пещеры, ближайшие ко входу. Для большой же прогулки, именуемой Long Route (длинный путь), требуется весь день, и мы сделаем лучше, если отложим ее до завтра, тем более, что завтра к этой прогулке присоединятся и некоторые другие лица, прибывшие сюда еще с утренним поездом.

Прежде чем описывать последовательные спуски в систему подземных зал и ходов, именуемую, по своей громадности, Мамонтовою пещерой, считаю не лишним привести краткую историческую справку.

Еще в конце прошлого века, во многих местах штата Кентуки были открыты небольшие пещеры, богатые залежами селитры, но все они были невелики и посещались только с практическою целью добывания этого минерала. Затем, в 1809 году, один местный охотник Хутчинс (Hutchins), преследуя раненого им медведя, вступил в тот вход, который и поныне остается единственным свободным выходом на земную поверхность из обширного лабиринта, носящего название Мамонтовой пещеры. Захватив лучины, Хутчинс осмотрел начало пещеры и, увидав обширные гроты и разветвления ходов, начал искать, нет ли тут залежей селитры. Селитра действительно была найдена, но добыча её производилась сперва в весьма незначительных размерах, и только с объявлением войны Англии, в 1812 году, когда внешний подвоз селитры в Америку прекратился, несколько предпринимателей, составив компанию, купили весь прилежащий участок земли в 200 акров за 40 долларов и стали добывать селитру в более значительных количествах. Спрос на селитру был велик, но доставка отсюда в Филадельфию по девственному лесу и через хребты Аллеганских гор была сопряжена с огромными затруднениями; она производилась на неуклюжих подводах, запряженных быками, и просто на вьюках. По окончании войны этот убыточный способ перевозки принудил прекратить здесь добывание селитры, и пещера сделалась лишь местом для прогулок путешественников, которые проникали однако недалеко. Только с 1837 года, когда собственником земли сделался некий Горин (Frank Gorin), пещеру начали исследовать дальше. Горину особенно посчастливилось найти между своими рабами двух отважных негров, Стефена и Мата, которые сделали множество открытий в пещере и были лучшими проводниками для посетителей. Особенно замечателен Стефен — полунегр, полуиндеец; он изучил геологию, латинский и греческий языки и исследовал пещеру с такою любовью, что в продолжение своей жизни обошел и отлично знал около 200 верст разных подземных ходов. Могилу, где похоронен этот отважный человек, в саду, близ гостиницы, и теперь показывают всем посетителям.

Слухи о новых открытиях не замедлили, разумеется, распространиться; сюда начали приезжать ученые из разных стран, и стали делаться подземные съемки. Между прочим тут были: Лок, Уйман, Агассис, Силлиман и др. Геологическая съемка Кентуки пригласила сюда известного профессора Оуена (Owen), который изучал также флору и фауну пещеры и написал о вей несколько сочинений. Однако пещера и теперь еще не вся исследована, и есть узкие дыры, куда никто не проникал и за которыми скрыты, быть может, еще неизвестные чудеса. В настоящее время известно около двухсот гротов более или менее обширных размеров, называющихся по именам или открывателей, или великих мира сего, или, наконец, по внешнему сходству с разными предметами. Общая длина известных теперь галерей и переходов достигает 300 верст. По оценке Оуена, объем пустот Мамонтовой пещеры составляет около 12 миллионов кубических ярдов (около 1 мил. куб. саженей). Глубина отдельных ярусов разных ходов под поверхностью земли — от 100 до 400 футов. В нижних ярусах текут подземные реки Стикс и Эхо.