За огнями маяков - [7]
— Что, опять оставил? — возмущенно встретил его Тима Широков.
— Это ее желание.
— Да не может этого быть!
Пока говорили с Тимой Широковым, Саша Соколов снова ушел с его подружкой Тоней. Тима, кажется, ревниво наблюдал… Нет. За тем наблюдал, как Феликс Телицын прильнул к Леночке, рассыпаясь перед ней в комплиментах. И едва баянист заиграл «Коробочку», он подхватил Леночку и, напоказ всему залу, всему миру, завыписывал кренделя.
— С такой-то девушкой можно вытанцовывать, — вслух подумал Тима Широков. — Иди, иди! — подтолкнул он Олега, когда музыка кончилась, и его счастливый соперник на какой-то момент оставил девушку без назойливого попечительства. — Иди, ну! Как заиграет музыка — чтобы ты был тут как тут. Начеку чтобы!
Послушал Олег совета, пошел. К тому же, надо было продолжить начатый ею разговор. Она была так хороша! Обернулась лицом к нему. На Феликса Олег не обращал внимания: подумаешь, он не доволен! Ты только увидел ее, а они старые знакомые по спортивной школе.
— Лена, я и не спросил про ваши планы… На ближайшее время тоже…
— Мои-то? — она как будто обрадовалась вопросу. Она была жизнерадостна и приветлива. — Прежде всего сдать экзамены на аттестат зрелости. А уж потом… — Она мечтательно посмотрела на раскрытую сцену, поверх духового оркестра и о чем-то споривших «духариков».
— А потом?
— Потом? Это не такое уж близкое время: поступить в МГУ.
— Ух, вы какая… А гимнастику, что, побоку?
— Да разве ее бросишь? Продолжу там. Если поступлю…
— А на какой факультет?
— Иностранного языка. Английский и еще французский или испанский.
— Не немецкий?
— Ну его! Грубый.
— Язык-то Гете, Гейне? Вот это да! — Олег даже присвистнул.
Она с улыбкой взглянула на Олега:
— Опять вальс?
Медленный, сердцещипательный, «Разбитая жизнь». «Беженка» по-другому. Иногда еще лабухи называют этот вальс «Гомырой». Капель Юра Смирнов и напарник его Толя Рудаков, по кличке Дема (потому что жил на станции Дема), они вдвоем часто намыкивают этот вальс, сопровождая взмахами рук и вздохами. Сейчас Капель положил свою трубу и, поминутно встряхивая соломенными волосами, выводил мелодию на кларнете. Дема вел партию на баритоне. Леночкина рука была уже взята, танец начинался.
— Вы у нас первый раз? — улыбнулся он неожиданной рифме.
— Первый раз в первый класс, — она кивнула.
— Нравится вам наш техникум?
— Очень, — ответила она не сразу и еле слышно.
— А кто вас пригласил? Если не секрет…
— Какой уж секрет. Давно о вас слышала, о ваших хороших ребятах. Райком прислал в школу приглашения — я и воспользовалась. И не одна я пришла, четверо нас, а я с подругой.
— А Феликс? С ним вы здесь познакомились?
Покивала: да, здесь.
— Он у нас организатор и душа танцев. Без него не состоится ни одна вечеринка.
— Я уже поняла. И, между прочим, он — замечательный парень.
Последние слова почему-то кольнули Олега, он замолчал. Откинулся назад, вальсировал на каком-то удалении, и с таким чувством, и с толком, что выходило у него не так уж дурно — уж «разбитая жизнь», так разбитая…
Музыка кончилась, когда они находились посреди зала. Олег проводил Леночку к месту, где пригласил ее и где, следя за ними, их уже ожидал Феликс Телицын. Пошел к своим ребятам через весь зал с высоко поднятой головой, гордый, что танцевал не с кем-нибудь, кто случайно подвернулся на дороге, а — с писаной красавицей.
— Опять, опять ты оставил ее?! — возмущением встретил его Тима Широков. — Сколько можно говорить: не оставляй на кота сало!
— А дак сейчас мы ее приведем, — Саша Соколов изъявил готовность сходить за девушкой. — И познакомим с Тоней, — кивнул на Тимину подружку.
Пошли вместе с Тимой. Прервали сладкую беседу Феликса с Леночкой, пригласили ее на… на «совещание по одному важному вопросу!» Она поняла их, рассмеялась звонко. Переливчатый ее смех был услышан во всем зале, и многие парни повернули к ней головы.
— Идите, мальчики. — Тронула друзей за руки, — идите, я скоро приду!
И вслед за ними явилась, и не одна, а в сопровождении подружки, с которой сюда пришла. И встала поближе к Олегу.
— Приглашаю вас на следующий танец. Надеюсь, это будет не вальс? — И как заиграл баян Вити Ниточкина, галантно протянула руку.
Оркестр и баян будто состязались меж собой: один заканчивает, другой, почти без паузы, подхватывает. Нет, это был не вальс, — танго, похоже.
— Все-то у вас получается, — отметил Олег.
— Плохо?
— Здорово!
Она обрадованно засмеялась. Нет, ей не безразлично его мнение.
— А мне, Олег, хотелось поговорить с вами. На тему, на тему…
«Хотелось, — он подумал, — а кто же мешает?»
— Если не секрет, можно прямо здесь, прямо сейчас.
Она покивала: да, можно. Но, нет, здесь и сейчас не решилась. Уклончиво отвечала на вопросы и загадочно улыбалась: что-то важное оставляла на потом. В баян Вити Ниточкина вписался еще один пришедшего с опозданием Сергея Булавина. И заиграли в два баяна. Духачи, один за другим, подымались, сходили со сцены, приглашали свободных девушек танцевать. Капель Юра со своей трубой устроился позади баянистов, стал подыгрывать. Опять получился оркестр. И какая чудная полилась музыка! Раздались аплодисменты. Не было ни одного хмурого танцора — новая музыка вызвала новую энергию жизни. Леночка откровенно наслаждалась, была послушна звукам музыки и теперь нисколько, кажется, не нуждалась в Олеговом вождении. И он, забыв про все на свете, возможно, тоже впервые был захвачен танцем под чарующие звуки.
Главный герой повести — молодой директор профессионально-технического училища, выпускник этого же учебного заведения. В основе конфликта повести — разные взгляды ее героев на вопросы воспитательной работы, формирования идеалов молодого поколения.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.