За обиду сего времени - [36]

– Эх, хозяин, – я нахмурился, ведь я уже не был её хозяином, но быстро вспомнил, что она просила меня никому не говорить, что она получила вольную. – Моя мама из Тлательолько, я здесь много кого знаю, и, если ты дашь мне знать заранее, могу договориться о крупных партиях. Например, за два процента. И, поверь мне, цены будут хорошими.

– Всего два процента?? А почему так мало?

– А потому, что все вы – и ты, и сеньор Николас, и сеньора Алехандра, и сеньор Басилио – и так сделали очень много хорошего для нас. Поэтому и я хочу для вас сделать хорошее. Тем более, нам и двух процентов хватит.

Ампаро действительно знала всех, у кого мы что-либо покупали. А, узнав, что мы те самые таинственные "русос", и обратив внимание на то, как мы обращались с Ампаро, и как вежливы были с ними, женщины начинали смотреть на нас весьма приязненно. Более того, Вася каждый раз приветствовал их на науатле и обменивался с ними фразами, что было неудивительно – ведь его жена ранее говорила только на этом языке, хоть и на другом диалекте – и он сразу стал любимцем рынка. И, когда мы покупали еду, нам давали, по словам Ампаро, цену "как своим", а также выбирали всё самое свежее – мясо, рыбу, фрукты, овощи…

Тогда же меня Ампаро привела к женщине, которая продавала разноцветные мешки из тонкой, но прочной ткани, и которая согласилась вышить имена, написанные мною на бумажке. В них я собирался фасовать подарки. И в этот визит всё было готово – как ни странно, она не сделала ни одной ошибки в незнакомом ей языке, причём вышитые имена были как будто написаны моим почерком.

Но сегодня основными статьями покупки были продукты на вечер. Ведь мы пригласили дона Хуана и дона Исидро с супругами на прощальный ужин в наше посольство. Особо оговорено было приглашение для Клары и доньи Флор – иначе было нельзя, тем более, что и Саша очень подружилась с молодой испанкой, а у доньи Флор был последний шанс немного пококетничать с Васей. Саша лично обучила Ампаро нескольким русским блюдам, которые индианка готовила великолепно, хоть иногда и с "мексиканским акцентом". Так, например, тройная уха, за неимением русской рыбы, включала в себя известную нам форель и неких "мохарру" и "пескадо бланко". Ампаро, как правило, готовила и по-русски, и по-мексикански, и всегда было, если честно, намного вкуснее, чем во дворце вице-короля.

Но на сегодня Саша с Ампаро приготовили сугубо русское меню. Даже мы с Васей открыли для себя блюда, неизвестные в России конца двадцатого века. Чего стоили "похлебка Петра Великого" или пожарские котлеты… А множество салатов? А три вида пирогов? Конечно, небольшой мексиканский акцент всё равно чувствовался, но среди наших гостей ужин произвёл фурор, а блинчики с творогом – оказывается, Саша научила Ампаро его делать – при всей их простоте, были хитом вечера.

Клара расспрашивала нас про жизнь в Новой Тавриде и в Русской Америке, а потом сразила меня вопросом, нельзя ли ей посмотреть на все эти чудеса своими глазами. Я пообещал, что ей покажут Новую Тавриду, а вот что насчёт Росса, то это не так просто. И присовокупил, что, если получится, то супруга будет рада. Думал, что хоть это её отпугнёт, но она ещё больше загорелась желанием поскорее посетить наши края. Я понадеялся, что к следующему моему приезду забудет…

Затем были танцы – куда же без этого? Ближе к концу вечера, Коля и Саша продемонстрировали танго, после чего все наши гостьи потребовали, чтобы Саша и их обучила этому танцу – "но и его нужно будет держать в секрете". Вскоре после этого, мы распрощались с нашими гостями, проводив их до их карет, причём Клара бросилась ко мне в объятия; донья Флор нахмурилась на мгновенье, затем улыбнулась:

– Вообще-то так нельзя поступать молодой даме, но в данном случае, я полагаю, можно сделать исключение.

А затем и сама обняла Васю, после чего кареты не спеша покинули двор нашего посольства.

На следующее утро, едва забрезжил свет, прибыли капитан Аламеда и его люди. Они закинули наш багаж в экипаж, мы обнялись с Колей и Сашей, и покатили на юг – в Санта-Лусию. Я еще подумал, что мне предстоит долгая дорога в том же направлении, вокруг Южной Америки до мыса Горн, а потом – ещё более далёкий путь на Север, через Святую Елену и до Бермуд. Но сначала нужно было добраться до побережья, ведь банда Фалько была не единственной шайкой на дорогах Новой Испании, так что надо было держать ухо востро.

Первые два дня Вася сидел с несколько смущённым выражением лица, и почти всё время молчал. А потом неожиданно попросил меня:

– Лёх, ты, это… не рассказывай моей Танюше про то, как я танцевал с доньей Флор.

– Так ты же с ней только танцевал, да и вообще всё время после знакомства с Тепин был эталоном верности. Чего я, увы, не могу сказать про себя…

– Понимаешь ли… она огорчится, если узнает.

– От меня не узнает. Да и от Саши с Колей тоже – не такие они люди.

Я не стал ему говорить, что донья Ана спросила меня разок, женат ли дон Басилио. Узнав, что да, она сказала:

– Жаль. А то донья Флор – она, кстати, моя дальняя родственница – вдова, муж её погиб при Бреде в 1590-м, с тех пор я не видела, чтобы она даже посмотрела на мужчину – до того, как она познакомилась с доном Басилио.