За кулисами тайных событий - [4]

Британский МИД не имел возражений против поездки в Индию генерала Ермолова и даже сообщал, что «военные власти в Калькутте будут рады оказать ему содействие в изучении организации индийской армии». Столь необычная любезность и готовность Лондона без каких-либо уточнений и проволочек откликнуться на поездку легального разведчика, высокопоставленного российского генерала не была бескорыстной.

Лондон рассчитывал на ответную благосклонность при решении вопроса о посещении Туркестанского края английскими военными. Таким же был расчет англичан и в 1886 г., когда они пригласили на маневры в Индию русских офицеров, полагая, что после этого российское правительство разрешит планировавшиеся поездки английских офицеров в Туркестанский край и посещение русских среднеазиатских владений англичанами не сорвется, как это случилось несколько ранее с английским военным агентом в Петербурге подполковником Ф.-Ч. Тренчем, когда его не пустили далее Баку.

Если в 20–40-ые годы XIX в., когда началась активная разведка среднеазиатских ханств английскими офицерами, главной трудностью при проникновении в регион была его отдаленность и неизведанность путей туда. После вхождения Средней Азии в состав Российской империи — сопротивление туркестанских властей поездкам по краю иностранцев вообще и англичан в особенности удвоилось: Российская империя имела жесткие правила посещения иностранцами Туркестанского края. Необходимость регулировать вопросы въезда иностранцев, уточнять цель командировки, маршрут поездки и т. п. вполне понятна. Будучи соперницами в Азии, обе державы строго наблюдали за приезжими, нередко устанавливали слежку, подозревая чуть ли ни в каждом шпиона. Подозрительность была взаимной и часто обоснованной.

Обычно англичане были весьма придирчивы и несговорчивы; порой утрясать разрешение на въезд приходилось месяцами, иной раз переговоры заканчивались отказом. Например, в 1912 г. англичане отклонили ходатайство об экспедиции русского зоолога С. Н. Вика, намеревавшегося изучать флору в северо-западной Индии, стратегически важном районе, въезд куда без специального разрешения был запрещен даже английским офицерам.

Но в других случаях подозрительность англо-индийских властей превосходила разумную степень. Так, в 1901 г. хамбо-лама Чойнзон-Доржи Иролтуев, глава буддистов Восточной Сибири, совершавший поездку по странам Востока, в том числе по Индии, для поклонения буддийским святыням, был принят англо-индийской администрацией за российского шпиона. Багаж его был задержан и подвергнут тщательному досмотру, за ним велась постоянная слежка. Более того, ему был запрещен въезд в Непал, сорвалась также его поездка в Тибет. Возможно, особенно нежелательно для англичан было посещение Чойнзоном Иролтуевым именно Тибета, проникнуть куда англичане давно, но пока безуспешно стремились.

Итак, разрешение на командировку в Индию Н. С. Ермолова было получено без промедления. Поскольку поездке был придан совершенно гласный характер, англичане имели возможность не только контролировать малейшие передвижения Н. С. Ермолова по территории страны, но и по своему усмотрению решать, когда и куда его препроводить, где и что показать. В результате Н. С. Ермолов побывал «всего лишь»: в Бомбее, Калькутте, Агре, Дели, Раджпутане, Джуббульпуре, на бирмано-китайской границе (по маршруту Калькутта — Рангун — Мандалай — Северная Бирма и обратно), на северо-западной границе (по маршруту Калькутта — Агра — Лагор — Равальпинди — Пешавар — Когат — Кветта — Чаман — Карачи — Бомбей, откуда 8 апреля 1911 г. отправился обратно в Европу).

Если бы ни открытый характер поездки, столь богатый маршрут (в особенности посещение северо-западного района) и столь насыщенная программа были бы совершенно невозможны.

Весьма предусмотрительно также было решение Петербурга придать поездке Н. С. Ермолова статус неофициальной. Это позволяло свободно вести беседу с представителями военной и гражданской администрации Индии, не опасаться за каждую смелую или даже двусмысленную фразу, провоцирующую собеседника на большую откровенность и свободу суждений, затрагивать широкий круг вопросов, даже самых острых и сложных, не будучи связанным дипломатическими условностями, выступать как частное лицо, не опасаясь за последствия высказанных соображений, не связываться обещаниями, не внушать надежд, не формулировать намерений.

Подконтрольность гостя позволяла англичанам отвести главную для них опасность — предотвратить какое-либо общение с местным населением и представителями антибританских сил, в особенности с владетельными князьями, которые интересовались внутренней ситуацией в России, положением там мусульман, политикой царя в Средней Азии, стремились к контактам с русскими властями в поисках поддержки их борьбы против английских колонизаторов за восстановление своей независимости.

Однако здесь в полной мере проявился высокий профессионализм легального русского разведчика. Его подготовленность и колоссальный багаж предварительно обработанной информации позволили совершить хорошо организованное, информационно насыщенное и целенаправленное путешествие по стране, встретиться с большим числом представителей англо-индийской гражданской и военной администрации, многое увидеть и обсудить, собрать богатый оперативный материал о современном состоянии англо-индийской армии, приобрести издания и карты по интересующему предмету, составить планы и чертежи, зарисовать и сфотографировать ряд объектов.