За краем Вечности - [75]

Едва вечер забрезжил над морем белёсой пеленой влажного тумана, пришло время творить возмездие — до дрожи забавное и злодейское. Каждое моё появление на палубе прилепляло к затылку пронзительный капитанский взгляд, будто бы вопрошающий, всё ли в силе, и не было ли это неудачной шуточкой. Я же отвечала загадочной улыбкой, томно прикрывалась веером ресниц, а один раз даже эротично закусила губу и стрельнула глазками. А после отворачивалась и хихикала в кулак. Заинтриговать и, может, даже убедить капитана в своих намерениях оказалось не сложно: он привык быть центром внимания среди женщин и не сомневался в своей неотразимости. Наверное, решил, что очередная рыбка попалась на крючок, хотя некоторые сомнения всё же пролегали на его лице — как-никак такая резкая смена настроя женщины выглядела странновато. Однако, иногда так бывает — и это не ставило под сомнения то, что он придёт. Не был бы он знаменитым пиратским Дон Жуаном, если бы отказался от женщины, которая сама предлагает ему себя…

И вот, покрывало вечерних сумерек легло над морем, а закат расцветил линию горизонта ярким пожаром. Туман отступил, выпуская корабль в прозрачный вечерний холод, поднимающийся от потемневшей воды. Я протиснулась в кубрик, залитый тусклым желтоватым освещением и мрачно нависающий над пиратскими гамаками. Каюта старпома располагалась в самом конце, и когда кулак застучал в дубовую дверь, оттуда не очень радостно донеслось:

— И не надейтесь! Выпить не дам!

— Это я, мистер Гиббс, — дверь скрипнула, впуская меня в каюту старшего помощника, который тут же смутился и недогадливо поднял брови.

— А… Мисс Оксана, — старпом неловко пожал плечами. — Ну проходи. Ты зачем-то пришла?

— Хотела попросить кое о чём. — Я неловко потупила взгляд и нарисовала «крендель» ножкой.

— Говори, — непонятливо кивнул Джошами Гиббс.

— Каждую ночь в моей каюте… — я отвела взгляд в сторону, попутно разглядывая деревянные стены, широкую койку, двустворчатый шкаф и окно. — Короче, по ночам в каюте слышится какой-то шум. Словно бы кто-то завывает… И шуршит, шуршит всё время… — и испуганно вытаращила глаза для красноречия.

— Ну… мышь на корабле не редкость… А завывание — наверное, ветер. Может, какая-то щель в окне? — Гиббс задумчиво чесанул затылок, но, смягчившись, проявил добродушную улыбку. — Не бойся, мисс, призраков у нас нет, — и ободряюще похлопал по плечу. «Ну уж нет, — решила я. — Ты так просто не отделаешься».

— Увы… Я не могу так жить… Вы мне не верите, да? — глаза налились выдавливаемыми слезами. — Я с ума сойду! Это происходит только по ночам! Мне кажется, там нечисто… — голос сорвался на жутковатый шёпот, словно вся придуманная мной нечисть могла услышать. Гиббс растерянно помялся, не зная, что предложить. Смущённый вид дал знать, что он хочет помочь, правда не знает чем. И тогда я вступила в роль до конца. — Не могли бы мы с вами поменяться каютами — хотя бы на одну ночь? Умоляю, я уже столько дней не могу заснуть! А вы заодно проверите, правда это или да. И может, предложите решение…

Когда я вырвалась на палубу с радостным «Есть!», закат уже догорал. В который раз подкрепилось убеждение, что сила женского очарования безгранична. Даже старый морской волк не устоял перед деланно надутыми губками и наивно хлопающими ресничками — значит, пакость обещает удасться в самом наилучшем виде. Остаток времени заняли мелкие приготовления, чтобы всё прошло удачно. Столкнувшись с Джеком по пути из трюма, я ненароком задела ворот полурасстёгнутой рубашки и прошептала: «Надеюсь, ты не передумал насчёт того, чем займёмся ночью? Когда придёшь, забирайся ко мне под одеяло и без слов, сразу приступай к делу». Джек приподнял уголок губ в пошленькой улыбке и слегка наклонился ко мне: «У тебя есть какие-то сомнения?»

Едва склянки пробили десять вечера, старпом с собственным одеялом в охапку перебрался в мою каюту, пожелав мне сладко выспаться. Я же засела в засаде неподалёку от каюты, разглядывая телефон, который внезапно обнаружился среди моих старых вещей. Сейчас сложно было поверить, что без этой штуковины когда-то не обходился ни один мой день. Но нынче это была лишь ненужная, никчёмная чёрная дощечка с нарисованным на задней стенке яблоком. Однако, отдать её волнам я не решалась — не хотелось лишаться единственной вещи, что связывало меня прежнюю и меня настоящую. Пусть останется хоть какое-то напоминание о том, как я жила ранее, хотя та жизнь успела превратиться в далёкое и серое воспоминание.

Пока из-за двери моей каюты не зазвучал звонкий храп, пришлось прождать ещё час. Только тогда я набралась смелости и шагнула внутрь. Мистер Гиббс уже беззаветно отдыхал на моей постели, укрывшись одеялом с головой — этому поспособствовала предварительно искорёженная мной оконная рама — лишь я знала, как закрыть её до конца, а старпом не догадался, и сквозняк заставил его целиком зарыться в одеяло. Еле сдерживая смех, я поставила фонарик на прикроватный столик и вытащила из шкафа запасной комплект одежды. Как только новая рубашка, брюки и корсет были эротично разбросаны по полу, я лунной походкой взошла в шкаф и прикрыла створки дверей, беззвучно давясь со смеху. Сюрприз для капитана Воробья был полностью готов — осталось только ждать. В шкафу было тесно и душно, однако такое укрытие стоило дальнейшего зрелища. Прямо напротив щели между створками тикали часы — до полуночи оставалось не более десяти минут. Любопытство так и подмывало пойти и осведомиться, как капитан Воробей проводит подготовку к «бурной ночи» — вероятно, переоделся в чистый наряд, раздобыл где-нибудь одеколон и бутылочку вина. А может, и этим не стал заморачиваться — вероятно, привык уже заниматься этим когда попало.