За краем Вечности - [232]

— Мне очень жаль. Я знаю, каково это — потерять близкого человека. Кажется, что жизнь на этом закончена…

Я медленно закивала, кусая губы и с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. Взгляд замер на палубных досках у бушприта. Я резко вскинула руку, хватаясь за горлышко бутылки — и сделала огромный глоток. Обжигающий ром, вместо опьянения, будто подействовал наоборот — отрезвляюще, вытряхивая забытьё и напоминая о важном и уже не далёком. Ещё глоток, и ещё — пока глаза не заслезились от горечи и солнечного света.

— Ещё ничего не кончено, — я всучила бутылку в руки Элизабет и стремительно покинула палубу.

В полумраке кубрика приятно постукивало дерево. Я не могла понять, почему интуиция привела меня именно сюда — просто чувствовала, что Джек здесь.

— Есть оружие? — пробасила я в темноту. Стук на мгновение прекратился, и из глубин трюма показалась выцветшая бандана кэпа.

— Именно этот вопрос привёл меня сюда, — отозвался он, возобновляя поиски. Я молчаливо прошла рядом и облокотилась спиной о переборку. С ящика съехала тяжёлая крышка, и громыхнул ликующий возглас: — Нашёл!

Я оттеснила Воробья и запустила руку в ящик. Пальцы наугад подхватили первую попавшуюся рапиру и разряженный пистолет. Пока я сурово сопела, закрепляя оружие на поясе, Джек принюхался и издал понимающее «Хм». Я была благодарна за то, что он воздержался от комментариев насчёт алкоголя, которым от меня, оказывается, уже начало разить. Он понимал и прекрасно знал это состояние, когда отсутствие утешений и советов помогает держать себя в руках.

— Что насчёт «Жемчужины»? — я подняла голову и поправила пояс с оружием.

— Она слишком потрёпана боем, чтобы идти за нами.

— Значит, план в том, чтобы догнать и добить Стивенса?

— Да. «Месть…» и «Голландец» отлично вооружены и совершенно целы. «Августиниусу» же и так порядком досталось от «Жемчужины», поэтому шансы на победу у нас высоки как никогда.

Я понимающе кивнула и прикрыла глаза.

— Парус на горизонте! Две мили! — донеслось с палубы. Я дрогнула. Рука обвила эфес.

— Сегодня мы всё закончим. Раз и навсегда.

Я подняла заторможенный взгляд на Джека. Улыбка подсветила чёрные глаза искорками поддержки.

— Да. — Твёрдо ответила я. Плечи расправились, подбородок вздёрнулся: мы ещё повоюем.

… палубу заполнила суматоха, звенящая заряжаемыми пистолетами и грохотом въезжающих в порты пушек. Влажная пелена тумана покрыла морские мили, но сквозь неё проглядывались квадраты белых потрёпанных парусов «Августиниуса». В бледной дымке скрывались волны, поэтому нельзя было оценить скорость приближения судна. Бой в таких условиях был опасной затеей: что может быть хуже, чем почти не видеть действий противника? Однако эта битва стала необходимостью: это чувствовали все, поэтому никто не роптал и не высказывал страха.

Я прошлась мимо борта, поглаживая покрытый росой планшир. Вода у подножия судна едва отзывалась спокойным плеском, будто бурные течения тоже устроили затишье перед бурей. Корабли медленно, но уверенно преодолевали морские ярды навстречу друг другу. Взгляд сместился за борт: «Голландец» шёл с «Местью…» вровень, на ходу выкатывая орудия. Я с тяжёлым вздохом обернулась навстречу врагу. Солнце пронзило рыхлое облако тумана светом. Какие-то посторонние фигуры проступили позади «Августиниуса» вдали. Я устремилась на полубак, напрягая зрение до предела. Комок плохого предчувствия сжался в животе. Тёмные пятна покрыли горизонт, и едва туман ослаб, страшная догадка окатила меня холодом. Колени задрожали, а на спине выступил холодный пот. И словно в подтверждение домысла, с мачты донёсся окрик: «Прямо по курсу флотилия!»

У меня подкосились ноги. С губ сорвалось нервное «А-а». Я в исступлении наблюдала, как за «Августиниусом» из тумана выходят огромные корабли, ощетинившиеся пушками, как выстраиваются в ряд и волной движутся навстречу. Я нервно хрустнула пальцами: «Месть…» и «Голландец» не смогут с достоинством отразить атаку по меньшей мере пяти судов.

Внезапно что-то изменилось в представшей картине. Я перегнулась через борт и вытянула шею, отчаянно вглядываясь в очертания кораблей. Глаза распахнулись до боли, воздух встал поперёк горла. На меня смотрели десятки скорострельных носовых орудий и гигантских пушек.

— Джек! — я развернулась на каблуках и стремглав понеслась на мостик. — Стивенс призвал на помощь корабли своих подчинённых! Надо уходить! Они нас в лепёшку разобьют!

Десятки пушечных залпов слились в канонаду. Ядро ударило в мачту в метре от меня. Дерево надрывно застонало, ужасающий треск раздался над головой. Взгляд взмыл к небу, спотыкаясь о надломленный ствол мачты, грузно заваливающийся на меня. Я захлебнулась воздухом и собственным криком, рванула прочь, спотыкаясь об собственные ноги. Обжигающая туча обломков прилетела в спину, обрушилась на голову дождём щепок. Палуба содрогалась, рушилась, трещала. Я закрыла голову руками, уклоняясь от взмывающих досок. Взрывная волна накрыла корабль оглушающим грохотом. Воздух свистнул в ушах, и тело с силой врезалось в решётку люка у мачты. Крик сотряс нутро. Я зажмурилась, хватаясь за решётки и задыхаясь в неслышном и бесполезном вопле. Спотыкаясь и припадая к палубе, сделала попытку бежать — лишь бы куда-то. Грохот орудий слился в оглушающий шум — истязающий, сотрясающий всё вокруг. Палубу затянуло дымом. Меня догнало деревянным обломком в живот — мир наклонился и тело ударилось об палубный настил. Всё вокруг содрогнулось и смешалось в смертельный хаос, который внезапно растворился во тьме.