За каменным сердцем - [21]

…Снова вода. Она стучит назойливым кап-кап, будоражит и насилует. Я не могу это слышать, я её ненавижу и боюсь. Но по-прежнему — кап…кап… Я открыла глаза. Туман. Белые круги качаются вверх-вниз и я вместе с ними, словно они дёргают меня за руки, призывая к рывку. Потом появилось чёрное размытое пятно, оно склонилось надо мной, потрогало лоб. Кап… Кап…

— Алиса, как Вы? — Голос этот я уже слышала раньше. Мне стало спокойно от его звучания. Я хочу, чтобы пятно обрело форму и, главное, хочу снова услышать его. — Алиса! Вы меня слышите?

Ну конечно, слышу! Я хотела закричать, но с губ сорвалось неразборчивое хлюпанье, в горле запершило.

— Молчите, молчите… Всё хорошо.

Я закрыла глаза, и пятно исчезло. Но оно всё равно оставалось здесь, со мной. Я чувствовала его дыхание, его прикосновения и запах. Я знала, что оно никуда не уйдёт, и в этой темноте, холодной и мокрой, я буду дышать его теплом. Это хорошо. Это очень хорошо. Потому что я не хочу снова оказаться в той бездне, беспощадной и жгучей, когда на самом деле вокруг лютый холод, жестокий и мокрый. Кап… Кап…

— Нет! — Я вскочила, а горло разорвалось на части, отказываясь работать. Даже лёгкие в ужасе замерли. А я была счастлива, потому что этот звук кричал вместе со мной о том, что я жива. Пятно не обмануло, это правда. Такая мучительная и такая приторная, сладкая правда. Я жива.

— Алиса, ложитесь. — У пятна сильные руки. Они надавили на плечи, требуя, чтобы я послушалась. Я закашляла. Долго, неприятно, хрипло. Внутри что-то забулькало, и я закашляла ещё сильнее, надрывнее. Пятно куда-то исчезло, но мне всё равно: противное бульканье вырвалось наружу и освободило меня. Как хорошо… Я легла и закрыла глаза. Пятно вернулось. Извини… Это бульканье виновато, оно не могло ждать… Я потом всё уберу…

Пятно взяло меня за руку. Как приятно, тепло. Мои руки ледяные, а эти горят, вдыхают в меня жизнь, даря силы. Ах, пятно… Ты, главное, не уходи, иначе мне снова будет холодно и страшно. Ты не уйдёшь, я знаю…

Я открыла глаза. Я… кто я?

Жизнь. Яркая вспышка, важная и желанная, пронзила моё сознание. Сознание Алисы Сим. Я — Алиса Сим, и я жива.

Господи! Что же это?! Я встала, хотела пойти на палубу, но ноги подкосились, и я снова села. Как?! Я жива! Я не верю в это! Господи, я жива! Я всё ещё жива! Я постаралась дышать спокойно, чтобы уменьшить боль в груди. Я жива, с остальным разберёмся позже. Вот так, молодец. Голова уже не кружится.

Я осмотрелась. Каюта не моя. И не Ричмана. Боже, Алиса, ну конечно, это не те каюты, ведь твой фрегат затонул, ты сама это видела! Это чужой корабль. И это значит, что не все корабли потерпели крушение. Это хорошо, это очень хорошо, можно вернуться домой. Домой? А как же остров? Алиса, ну какой, к чёрту, остров?! Науст — вот место, о котором я сейчас должна думать. Противный Друк был прав, а я не послушала его… И теперь сотни людей сожрало море. И Шона Ардисона, и других. А я, счастливица, не поддалась. Алиса Сим, ты везунчик!

Что с Ричманом? Неужели он погиб? Нет, не может быть. Ричман не человек, ему не страшна смерть. Это Ричман, это он выдернул меня из лап смерти. Но где же он? Я попыталась встать. Медленно, осторожно. Глубоко дышала, чтобы не кружилась голова, и победила. Кап… Кап… Похоже, на море дождь.

На палубе гулял ветер. Это был бриг. И ещё четыре уцелевших корабля, всего пять. Луна утонула в тучах, вокруг темно, как и тогда в воде… А туман очень плотный, ватный. Ветер разрывает его причудливо, на куски, а он всё такой же плотный и упрямый. Как же мы держим курс?

— Эй! — позвала я. — Здесь кто-нибудь есть?

Тишина. Ветер воет, как рассерженный волк.

— Мистер Ричман! Вы здесь?

Вокруг царило бездыханное одиночество. Где же драконы? Каменная голова не могла уничтожить их. Я не помнила, чтобы видела Миранду во время шторма. Надо спросить об этом Ричмана.

Я вступила в лужу и отпрянула, когда поняла, что она красная. Вся палуба была красной, ботинки прилипали к ней, как к сахарному сиропу.

— Мистер Ричман! Кто-нибудь! — снова позвала я.

Из тумана на воде показалось что-то большое, неживое. Я подошла к борту и сквозь обрывки тумана разглядела большое судно, безмолвно скользящее навстречу бригу. Я поднялась на бак, чтобы лучше видеть. Сквозь размытую вату различала только очертания, но помимо этого ещё увидела рваные чёрные паруса, на которых значился выцветший пиратский знак. Сердце замерло… А на том корабле, как и здесь, царила мёртвая тишина. Даже ветер замер вместе со мной, ждал, чтобы увидеть, что скрывает чужой корабль.

Судно приближалось. Вблизи оно оказалось красным, грязные бурые пятна въелись в старую древесину, как болячки, портили прежнее величие. Этот корабль стал призраком, бесцельно бродившим по Обманным водам, что стали для него последним пристанищем. Корабль прошёл вдоль правого борта брига, я слышала, как скрипит его такелаж, и это было единственным признаком прежней жизни. А ещё он принёс запах — гнилой, отвратный. Я зажала рукой рот, и это оказалось вовремя, потому что в неверном свете луны показались дряхлые мумии, раскиданные по палубе корабля-призрака. Он оставался равнодушным к моему ужасу и удалялся дальше, скрывая в тумане свой страшный лик.