За холмом - [38]

– Кто приходил?

– Сын одного важного человека.

– Вы чем-то менялись?

Старик усмехнулся:

– В общем, да, можно и так сказать.

– А что это у тебя в руках?

– Твоя одежда. Они её вернули, ничего опасного не нашли.

– О, клёво! – мальчик сел на лежанке. – Не подумай, что мне не нравится та одежда, что ты мне дал, просто моя мне привычнее.

– Ты очень вежливый мальчик, даже спросонья, – опять улыбнулся пастух, – конечно, твоя удобнее и мягче, наши ткани слишком грубые. А что такое «клёво»?

– Это значит «очень хорошо».

– Здорово! Значит, у вас появляются новые слова, я такого не знаю… – старик пожал плечами и добавил грустно: – А у нас только исчезают.

Он протянул свёрток мальчику, но в руках у него белело что-то ещё.

– А это что?

– А это посмотрим при свете. Только аккуратно, надо будет потом вернуть. Это сегодняшняя газета и в ней есть статья про твоего отца.

– Ого! – мальчик окончательно проснулся и бросился к газете, не собираясь дожидаться рассвета.

Пастух снова зажёг факел, установил его в подставку возле стола, и они вместе сели изучать местную прессу. Старик открыл газету на нужной странице. Мальчик прикоснулся к фотографии отца и нежно её погладил кончиками пальцев, по щекам поползли слёзы.

– Не плачь, вы увидитесь совсем скоро.

– А я и не плачу! Просто глаза из-за факела защипало! – ребёнок отвернулся и украдкой вытер слёзы.

Заметка была совсем небольшой: в ней перечислялись достижения этой славной страны и то, какое восхищение они вызвали у пришельца, попавшего сюда волею судьбы, а вот злой или доброй волей – вскоре должен был решить Совет старейшин, услышав Великий голос.

– Странно, – пробурчал мальчик.

– Почему странно?

– Мой отец не мог этого сказать. Он никогда не хвалит никакую власть. Он хвалит только отели, где бесплатно дают алкоголь, и футболистов, когда они забивают голы. А поскольку у вас отелей нет… А футбол у вас есть?

– Нет. Давно запретили как чужеродную игру, принесённую сюда пришельцами… Только вот мальчишки из людей помешанной крови сами мячи делают да гоняют иногда безо всяких правил.

– Ну вот. А поскольку ни отелей, ни футбола у вас нет, мой папа ничего у вас похвалить не мог!

Старик рассмеялся.

– Мальчик мой, наша газета пишет не то, что кто-то сказал или что-то произошло, а то, что кто-то должен был сказать или что-то должно было произойти. И не имеет никакого значения, говорил он на самом деле это или нет и случилось ли ожидаемое событие.

– Как это? То есть газета как бы отдельно, а то, что на самом деле – отдельно?

– Вот именно. В газете та реальность, которую хотят видеть её издатели, а это наш Совет старейшин. У нас раньше было две газеты, и часто получалось так, что описанная в них реальность отличалась. Совет старейшин решил, что так быть не может – реальность ведь одна. И зачем их пытаться свести с ума, рассказывая разное об одном и том же событии или человеке. И они упразднили лишнюю газету, так что теперь полный порядок: газета пишет, что всё происходит так, как они думают, должно происходить.

– Но ведь так нельзя! На самом деле получается, происходит всё не так, как они думают?

– Часто получается так. Но эти порядки сложились уже очень давно. И они думают, что это будет вечно.

– Ничего вечного не бывает!

– Верно. Особенно в таких условиях. Но им этого не объяснить. Они как бы попали в такую воронку, из которой не выбраться, их будет засасывать всё глубже и глубже. Они сами создали её, а в итоге стали пленниками придуманных ими условий и условностей.

– Ты сказал, что совсем скоро я увижу папу… – как всегда внезапно сменил тему мальчик.

– Да, мы договорились с этим человеком. Твой отец живёт в их доме.

– Почему он тебя слушается?

– Он не слушается меня, мы с ним договорились.

– Как? Потому что тебя все уважают?

– Не совсем. Уважают меня в основном простые люди, за то, что я им помогаю, как могу. А у таких людей, как этот визитёр, уважение и услуги надо покупать.

– Как это – покупать уважение? Разве так можно?

– Есть люди, которые верят только в такие отношения. Для них уважаемый человек тот, который чем-то обладает. Уважение таких людей можно только купить. Вообще, по идее, никакого уважения от них и не требуется, но мне это нужно, чтобы помогать другим людям.

– И за что ты купил наше свидание с отцом?

– У меня есть всякие чудные вещи, я делюсь ими неохотно, но местным влиятельным людям они очень нужны, они готовы многое за них отдать.

– Это вон там, в тюках?

– Да.

– А откуда у тебя они?

– Я нахожу их за холмом.

– За холмо-о-ом?! – мальчик аж подпрыгнул. – Но ты же говорил, что это запретная зона, что никто не может ходить на холм, кроме членов Совета?

– Говорил. Но это же не объяснишь овцам. Им надо что-то есть, а здесь быстро кончается трава. За холмом же хорошие пастбища, не тронутые никем. Овцы любят траву. А куда овцы – туда и я.

– А что там, за холмом?

– Ничего особенного, просто степь, трава.

– Почему же ты не расскажешь об этом всем? Почему они боятся всего, что за холмом?

– Они так решили, это их граница дозволенного. А рассказывать кому-то, когда не спрашивают… Зачем же я буду навязывать людям разговоры, которые им неинтересны?