За гранью - [84]

И в этот момент он узнал ее. Он увидел, что это Анне.

62

Она молчала всю дорогу, пока они не свернули с шоссе. Последние полчаса они ехали через лесной массив, которому, казалось, нет конца. Картина почти не менялась — плотная стена хвойных деревьев, вся в серых пятнах из-за тающего снега, черная от влаги, податливая, мягкая, непроходимая и непроницаемая. Они двигались не очень быстро. Валманну казалось, что они кружат — та же самая дорога и тот же самый пейзаж, какая-то мертвая петля, как крыса, бегающая по вечно вращающемуся колесу без цели и без конца. Но у Валманна была цель, и он собирался этой цели добиваться во что бы то ни стало.

Надо было сосредоточиться, чтобы запомнить дорогу. Он пожалел о том, что отказался выслушать указания Тимонена. И не вызвал патруль поддержки, перед тем как отправляться в лес. Теперь, когда он время от времени пытался вызвать поддержку по мобильнику, в ответ раздавался лишь свист. Вне зоны действия сети. Он был один на дороге и вообще один в этом деле, вместе со сверхактивным коллегой с замашками Рэмбо. Один с испуганной до смерти пожилой женщиной, которая могла бы стать решающим свидетелем в расследовании убийства в кемпинге «Фагерфьелль». Он подумал о том, какая предстоит работа. Тяжелая, трудная и очень опасная.

Вдруг Кайса заговорила, как будто среагировала на какой-то сигнал. Валманн вглядывался в кружащиеся снежные вихри в поисках съезда. По его расчетам, они уже приближались к этому месту.

— Я ведь сказала, что не хочу возвращаться в это проклятое место! — громко и отчетливо произнесла его пассажирка, как будто увидела светящийся дорожный знак с надписью «Хёлла». Валманн не заметил никаких изменений на местности. Лес был таким же темным и непроницаемым.

— Но не мог же я оставить тебя в кемпинге, — сказал он.

— Я могла бы пойти к Биргитте. Она раньше меня устраивала.

— Она бы не смогла сегодня это сделать, потому что ее там не было, — ответил Валманн, которому эта мысль также приходила в голову.

— Как не было? Биргитта сидит там все время!

— Но не сегодня. На двери висела записка.

Какое-то время Кайса молчала.

— Ну тогда, значит, они ее тоже взяли… — Это прозвучало скорее как тяжелый вздох, нежели как констатация факта. — Они взяли ее, потому что она позвонила мне.

— Она тебе позвонила?

Кайса схватила свой потрепанный рюкзачок и прижала его к груди.

— Ты что, думаешь, что у такой, как я, не может быть мобильника? — В ее голосе снова зазвучали воинственные нотки.

— Ну почему же. Разумеется. Но почему она позвонила?

— Чтобы сообщить об Эви.

— Об Эви?

— О том, что они приехали вместе с Эви.

— В кемпинг?

— В тот фургончик, где они держат девок.

— И Биргитта все это знает?

— Биргитта знает, кто приезжает и кто уезжает. Там ничего не может произойти, чтобы она не знала.

— И она доложила об этом тебе.

— Я просила ее присмотреть за Эви.

— И она это делала? Не боясь последствий?

— Она шла на риск ради своей подруги. Мы росли вместе. А в наших краях не так-то легко с кем-то подружиться.

— И где ты была, когда она позвонила?

— В Сюнне.

— Что ты там делала?

— Да ничего. Там, в Сюнне, так красиво.

— В такую погоду?

— В Сюнне всегда красиво, — сказала Кайса Ярлсби и закрыла глаза, чтобы было легче представить себе это село в Вэрмланде. — Я родом из норвежского Финнскугена, но душой я житель Вэрмланда.

— И что, Эви была там, когда ты приехала? — осторожно спросил Валманн.

— Нет, я не успела, — неожиданно резко ответила Кайса. — Они уже забрали ее и уехали… Но его я там нашла, он получил по заслугам.

— Ты имеешь в виду Бу?

— Боссе… — Её голос дрожал. — Ты веришь в то, что человек может быть только очень плохим и никаким больше, господин полицейский, что бывают неисправимо злые люди? Или это несчастные, слабые душонки, которые не выдерживают, оказавшись в злом, бессердечном мире, и они портятся настолько, что в конце концов не могут больше жить, как обычные люди?

— Скорее второе, — ответил Валманн.

— Он лежал на моих руках, — шептала Кайса. — Он лежал на моих руках и плакал, каждую ночь. И тогда я поняла, что ему нужно было нечто большее, чем могла дать ему я. Он никогда не получал ни от кого то, что ему было нужно. Может быть, в этом причина?

— Может быть, так оно и есть, — ответил он. — Но ты не должна себя упрекать. Никто не может требовать слишком многого от другого человека.

— Он сделал столько ужасного… — Она по-прежнему говорила шепотом. — Я много раз желала ему смерти. Но сейчас я вспоминаю, как он лежал у меня на руках…

Она несколько раз всхлипнула.

— Мы скоро будем на месте, — сказала она. — Сейчас за поворотом. Никак не могу понять, что ты будешь делать на этом проклятом хуторе?

— Искать Эви, — ответил Валманн. — Кроме всего прочего.

Не успели они проехать пару сотен метров по лесной дороге, как увидели слепящие автомобильные фары.

Тимонен вышел из машины и пошел к ним, прежде чем Валманн успел открыть дверцу.

— Как же ты долго, черт возьми.

— Дорога ужасная.

Валманн поднял руку к глазам, чтобы закрыться от мощных прожекторов, светящих с крыши громадного пикапа Тимонена.

— Ну да ничего. Они там тоже задерживаются. Проблемы на шведской стороне границы. Тамошняя полиция переусердствовала и начала операцию слишком рано. Теперь посмотрим, чем это кончится.