За горизонт - [6]

Врач из второй скорой наклоняется надо мной одновременно с лейтенантом. Врач и милицонер смотрят друг на друга, потом на меня.

— Дети? — хрипло шепчу, на большее просто нет сил. — С детьми что? — сверлю взглядом врача.

— Мне нужно вас осмотреть. Детьми уже занимаются, — врач открывает сумку.

— Доктор, для меня дети лучшее лекарство в данный момент. Пять минут я проживу, не сомневайтесь. Мы вот пока с лейтенантом побеседуем, — врач сдвигает брови, но отходит к скорой.

Меня начинает потряхивать, отходняк после стресса начался, по всему.

— Хреново выгляжу? — летеха кивает. — Ко мне вопросы есть срочные? А то хреново мне как–то. Могу отрубиться.

— Нет, у областников пусть об этом голова болит, — лейтенант само безразличие. Через полчаса тут от звёзд не протолкнуться будет. Все службы на уши поставлены. Опрашивать тебя они будут, это дело не наш уровень, — лейтенанта такой поворот событий откровенно радует.

— Что так? — вопросительно смотрю на летеху.

— Очень значимые люди в джипе ехали. Сюда даже ФСБшники мчатся, — не любит, похоже, лейтенант ФСБ. — Дети твои?

— Мои.

— Повезло, что выжили. Тачка твоя в хлам. В «Опеле» вообще фарш, лобовое с «Блейзером»? — лейтенант скорее констатирует, а не спрашивает.

От «уазика» скорой помощи возвращается доктор.

— Если что, коси на шок и стресс. В твоём состоянии не будут приставать долго. Да тут, в общем, и без твоих показаний все ясно.

— С чего такая доброта? Знал кого в джипе?

— Знал, — лейтенант зло сплёвывает и уступает место доктору.

Мигалок на дороге все больше и больше.

— Ну что там док, не томи?

— Сейчас мы их в сразу детскую областную больницу отправим. Там оборудование хорошее и врачи хорошие……

— ДОК! — прерываю мантры врача.

— Нормально все будет. Уж поверьте моему опыту. Укольчик обезболивающий сделаем? — интересуется врач и как–то виновато на меня смотрит.

Последний он у него, что ли?

— Обойдусь. Шить в больничке будут, там и уколют, — довела перестройка страну. Похоже, у них на скорой только йод и бинт в наличии.

Будем надеяться, в больничке лидокаин есть, а то были прецеденты.

Осенние визиты Провинциальный город на Северо–Западе Российской федерации. Осень 1996 года.

Из больницы меня довольно банально выпихнули на следующий день. Сотрясение, пара треснувших рёбер, семь новых шрамов от трёх до шести стежков, ну и так, синяков и ссадин по мелочи. Нечего койку занимать, коек мало.

Родной милиции я оказался на удивление не интересен. С утречка, пока я валялся на больничной койке, в палату пришла пара то ли следователей, то ли дознавателей.

Меня недолго помучили вопросами. Кто? Как? Откуда? Куда ехал? Знаком ли с погибшими? И дальше в таком духе. Но все как–то для галочки, без огонька.

Понимают, что трогать меня сейчас, себе дороже. В принесённых в палату местных газетах все первые полосы исключительно о вчерашней аварии и моем нелёгком бремени. И я даже знаю, кто прессе проплатил за это.

Попал я крепко.

В джипе, помимо двух торпед, ехали правая рука местного авторитета — известный бизнесмен по части охранных агентств, и старший сын главы администрации, тоже известный и тоже бизнесмен по части недвижимости. Такой вот пасьянс лёг. Оба «бизнесмена» твари редкостные, так что проблемы у меня однозначно будут.

В том, что проблемы не заставят себя ждать, я не сомневался ни на йоту.

Из газет узнаю, что в джипе везли ба–а–а–альшой чемодан баксов. Но не довезли, а до выборов осталось меньше трёх месяцев.

Так что сейчас всей этой кодле не до меня — экстренно новый чемодан бабла собирают, и чемодан сильно больше прежнего.

Только это не поможет нынешнему главе, если я что–то в местной политической кухне понимаю, а я в ней понимаю.

Скандал в прессе разгорается нешуточный. Электорат в больничке только эту тему и обсуждает. Конкуренты нынешнего главы не дремлют, а тут такой подарок судьбы. От того и чемодан много толще нужен.

Ладно, будем посмотреть, что мне остаётся делать.

У органов ко мне особых вопросов нет. Я потерпевший и от меня лучше дистанцироваться до поры. Однако не забыли взять подписку о невыезде и напомнить, что язык нужно держать за зубами. Все в интересах следствия, естественно.

У выхода из больницы нарываюсь на кучку репортёров.

Слёзно плачусь на камеру о своей тяжкой доле. Увы, но детали происшествия раскрыть не могу, ибо интересы следствия превыше всего. Репортёры тут же отомстили мне, отказавшись подбросить до дома. Хотя это, скорее, хорошо. Кто его знает, как органы отреагируют на такую поездку.

Не удивлюсь, если завтра на первых полосах будет статья о том, как сатрапы режима беспределят в отношении вдовца. В принципе, это именно то, что нужно, чтобы меня оставили в покое.

Бомбила–таксист, скучающий на стоянке у больницы, сперва брать меня отказался. Даже предъявленные деньги не помогли. В целом я его понимаю, видок у меня еще тот.

Однако, узнав в какой аварии я обзавёлся таким милым личиком, таксист метнулся из машины, открыл мне пассажирскую дверь и всю дорогу до дома мучил расспросами. Даже денег взял по минимуму, такой вот бонус получился.

Дом, милый дом. Со стены улыбается супруга, молодая, красивая. Надо бы ленту чёрную купить.