За день до послезавтра - [166]

.

Хертлинг предполагал, что около 80 % личного состава русского полка и отдельной бригады погибли непосредственно в занимаемых ими казарменных зданиях и на плацах во время построений, не успев даже понять, что происходит и что означает быстро нарастающий многоголосый вой в небе. Личный состав отдельного полка размещался в нескольких благоустроенных казармах по улице Емельянова, трех общежитиях для контрактников и членов их семей, офицеры — в разбросанных, но немногочисленных служебных зданиях. Бригада морской пехоты размещалась аналогичным образом, и еще на несколько миль ближе к границе. 152-я Гвардейская отдельная ракетная бригада — в Черняховске. Беспилотные разведчики катапультного запуска RQ-7B «Shadow», самые «коротконогие» из задействованных разведывательным отделом штаба 7-й армии, передали цифровые фотографии объектов первого ракетно-артиллерийского удара уже к 07.50 по варшавскому времени. Это соответствовало 08.50 по времени, действующему в российской Калининградской области. Выжимку Хертлинг видел, и она полностью ответила его ожиданиям. По сделанным на скорую руку выводам — чуть тяжелее досталось мотострелкам, чуть легче морским пехотинцам. Что ж, кому-то везет, кому-то нет. Исход в любом случае один. К 08.25 был окончен повторный ракетно-артиллерийский удар. Нанесенный по тем же целям, но меньшими силами и менее концентрированно, — по стянутым русскими в очаги поражения военным и гражданским спасательным группам и пожарным. Чуть позже, в 09.30, пополнившие боезапас самоходные артиллерийские орудия и мобильные реактивные системы залпового огня уже с сокращенной дистанции ударили по выявленным к этому времени целям, по позициям уцелевших и потенциально способных к сопротивлению русских войск. В первую очередь — по 244-й артиллерийской бригаде и по непонятным образом вырвавшемуся из-под первого удара батальону морской пехоты. Точнее — по импровизированной батальонной боевой группе, уцелевшей от всей их бригады. Затем цели, список которых пополнялся непрерывно, становились все мельче и мельче. Отдельные подразделения, раскиданные русскими по анклаву, не могли оказать практически никакого сопротивления «на месте», но их уничтожение с большой дистанции было тем не менее вполне оправданным. Кремлю надо было сразу продемонстрировать не только ударные возможности армии США в Европе (вряд ли у них еще имелись иллюзии), но и именно волю, способность вкладывать в удар максимальную силу.

До 2009 года русский полк был бригадой, до 2002-го — дивизией. Тогда справиться с русскими было бы труднее в разы: одних только танков в дивизии было в то время 70 штук, а ракетная и ствольная артиллерия, если бы уцелела, могла бы ответить ему по крайней мере на равных. Но на 07.30 сегодняшнего числа в единственном имеющемся у русских в анклаве мотострелковом полку осталось всего 85 14-тонных БМП-2, 18 самоходных 152-мм установок 2С3, 12 буксируемых 120-мм 2Б16 и 9 SA-19 «Grisom»[37]. Их боеготовность штаб Хертлинга оценивал как близкую к стопроцентной, за исключением БМП, которая, по их расчетам, стремилась к 3/4 из-за традиционного для русских дурного технического обслуживания и дефицита запасных частей, обусловленного недостатком финансирования и трудностями собственно управления логистикой. Во встречном бою полк был «по зубам» даже одной 39-й бригадной боевой группе полковника ван Пельта, с ее «Арканзасской зубочисткой» на щитке нарукавной эмблемы, — наверное, одной из наиболее мрачно выглядящих эмблем из всех. Не только из подшитых на бархатную панель на стене оставшегося далеко позади комфортабельного штабного кабинета, положенного ему как командующему, но и для армии США вообще. В ноябре 2010 года входящий в состав бригадной боевой группы 206-й полк полевой артиллерии был перевооружен на буксируемые 105-мм M119 в новейшей модификации A2, производимые в США по британской лицензии. 8 гаубиц на батарею, две батареи в батальоне, 3 выстрела в минуту при «продолжительном ведении огня». И таких батальонов у него было три на одну 35-ю дивизию. Идущую на острие удара, но поддерживаемую «от горизонта» артиллерией (а в дальнейшем — авиабригадами) четырех других дивизий его 7-й армии: 1-й Бронетанковой и 1-й Кавалерийской, 82-й и 101-й Воздушно-десантными. Артиллерией трех полнокровных дивизий Бундесвера: 1-й и 10-й Бронетанковыми и 13-й Механизированной. Трех польских: 11-й Бронекавалерийской, 12-й и 16-й Механизированных. Отдельных бригад и отдельных артиллерийских дивизионов и артиллерийских групп. Германских, польских, бельгийских, голландских. Было бы стыдно, если бы, нанеся удар такой мощью по спящим, он не добился решительного и безоговорочного успеха.

Выслушивая очередной доклад, иллюстрируемый открываемыми на планшете меню, генерал-лейтенант Марк Хертлинг «фоном» подумал, что с очень похожими интонациями он ответил Верховному главнокомандующему Объединенными Вооруженными Силами НАТО в Европе адмиралу Ставридису меньше суток назад. Тот задал совершенно уже бесполезный к этому моменту вопрос — о его личном, неофициальном мнении по поводу наличия у русских теоретических шансов сформировать некую «линию фронта». Остановить войска коалиции хотя бы в глубине своей территории, не прибегнув при этом к ОМП в любом варианте применения. Хертлинг ответил не думая, от сердца: «Нет, ни единого. Уже ни единого». И оба понимающе улыбнулись — как уверенные в своих способностях и в своих силах профессионалы.