За черным соболем - [23]
В утренние часы с беспокойными прощальными криками пролетали на юг караваны гусей. Завидев нас, они взмывали кверху, теряли на какое-то время клинообразный строй и летели колеблющимся полукружьем, пока постепенно не превращались в призрачную, еле различимую глазом паутинку, терявшуюся за стеной леса.
Осень тревожила, навевала на меня грустные мысли, и я подолгу не мог заснуть, охваченный непонятной тревогой.
Однажды, проснувшись утром, я увидел на травах и мхах искрящийся налет инея, а дальние сопки-гольцы были покрыты снежным покрывалом. Кедровые стланики, ближе всех подступавшие к вершинам, стояли седые от снега. Выглянувшее солнце изломало поверхность сопок, зажгло ослепительным светом склоны, обращенные к нему, и погрузило в голубые тени складки, куда не достигали его лучи.
Нашему плаванию на лодке пришел конец. Нагромождения из принесенных водой деревьев и крутые порожистые перекаты сделали реку непроходимой для лодки. Софронов вылез из бата и пошел берегом на разведку пути. Он ходил очень долго и, когда вернулся, сказал:
- Батом ходить дальше не могу. Надо искать оленей!
Авдеев почесал затылок, что-то промычал в ответ и тоже пошел на разведку. Я решил посмотреть, что из себя представляет река, и пошел за ним следом. Мы прошли километра три. Во многих местах река была перегорожена упавшими громадными деревьями. Конечно, их можно было бы перерубить, но стоило ли затрачивать столько сил ради того, чтобы подняться на лодке еще на десяток-другой километров? Пожалуй, нет. Кроме того, дно реки стало теперь крупновалунным, и мы рисковали посадить бат на камень и проломить днище.
- Маловато воды,- заключил Авдеев.- Будем искан› оленей и пойдем дальше пешим ходом.
Мы разбили лагерь в лиственничном лесу. Бат разгрузили, вытащили на берег и, перевернув, поставили на валики, чтобы зря не гнил. Может, еще придется к нему вернуться!
На другой день утром, взяв с собой на целую неделю продуктов, Софронов и Авдеев пошли разыскивать оленеводов, а меня оставили в лагере. Чтобы быстрей скоротать время, я решил обследовать прилегающий лес, поискать какой-нибудь след, а может даже увидеть соболя. Взяв с собой лайку, оставленную мне Авдеевым и за несколько дней пути совершенно привыкшую ко мне, я пошел по намеченному азимуту. (Боясь заблудиться в незнакомом месте, я решил не рисковать и ходить только по компасу.)
Лайка ростом и окраской так походила на волка, что я невольно тянулся к ружью, когда она внезапно появлялась из-за валежины или из кустов. Собака несколько раз подавала голос, всякий раз сердце мое вздрагивало, и я поспешно бежал к ней, но то были белки, еще не одевшиеся в зимние дымчато-серые шубки. Соболя не было. Напрасно я два дня рыскал с собакой по лесу: ни следов, ни признаков обитания этого нужного мне зверька обнаружить не удалось. Правда, снегу еще не было и след увидеть было трудно, только разве случайно, однако я полагался на чутье лайки, уже натасканной на всякого пушного зверя. Как бы компенсируя эту неприятность, собака подняла в мелком березняке каменного глухаря. С резким хлопаньем крыльев с земли поднялся большой черный петух и, пролетев немного, сел на сухую лиственницу. Был он размером лишь немного меньше обыкновенного глухаря и отличался ог него более длинным хвостом и темным клювом. Птица с любопытством рассматривала снующую под деревом собаку и сердито пощелкивала на нее клювом. Меня она не замечала. Я подкрался к ней поближе и выстрелил. Смертельно раненный глухарь сорвался с дерева и полетел, неестественно быстро махая крыльями. С разгона он налетел на ветвь дерева, ударился о нее и, перевернувшись в воздухе, тяжело хлопнулся о землю. Когда я подбежал к нему, он был уже мертв, а лайка, помахивая хвостом, ласково смотрела мне в глаза, словно ожидая похвалы.
- Молодец, Кирька!- потрепал я по загривку собаку, которого почему-то звали непонятным мне именем «Кири-нас».- Будет у нас сегодня пир!
В лагере я аккуратно снял с глухаря кожу, очистил оставшиеся в крыльях кости от сухожилий и мышц, а череп птицы от мозга, глаз и языка и, смазав шкурку раствором мышьяковистого мыла, набил сухой осокой, чтобы предохранить от порчи. У меня уже собиралась приличная коллекция птиц, имеющих промысловое значение в этом крае.
Только па четвертый день вернулись Софронов и Авдеев. Опп привели за собой семь вьючных быков и одну олениху с Iеленком-тугуткой. Олененок бежал на тонких ножках, иногда останавливался, схватывал клок лишайника и тут же вприпрыжку догонял мать.
- Зачем вы привели с собой олениху? - удивился я.- Ведь на нее нельзя вьючить груз, она же с теленком!
- Доить будем,- ответил Софронов.- Оленье молоко очень хорошее.
Сняв с оленей пустые переметные сумки, Софронов подвязал каждому палку под шею, чтобы она путалась у них возле ног и не позволяла далеко уйти от лагеря. Олени сразу разбрелись пастись, ловко срывая с ерника - низкорослой березки Миддендорфа-листочки.
- А найдем их утром? - усомнился я.
- Олень, однако, не птица, по тайге ногами ходит, след оставляет,- спокойно ответил Софронов.
К вечеру он развел большой дымокур, и олени сами пришли к огню: они боялись мошки и комаров. Софронов взял кружку и подоил олениху. Она дала молока не больше стакана. Он вылил его в чайник. Против моего ожидания чай получился очень вкусный: оленье молоко превосходило по жирности коровье. Так в наше питание было внесено некоторое разнообразие.
Знаете ли вы край, где виноград обвивает ель, а тигр охотится на северного оленя? Этот край — Приамурье. Земли сказочно богатые, но суровые.Потому, наверное, и герои Всеволода Сысоева — натуры сильные, свободолюбивые.Тигрица Золотая Ригма, барс, не желающий смириться с неволей… Книга Сысоева — это захватывающий рассказ о взаимоотношениях Человека и Природы.Откройте ее, и вы станете участником самых невероятных приключений!
Повесть о семье потомственных звероловов. В ее основе реальная история бригады тигроловов под руководством Ивана Павловича Богачева, легендарного хабаровского охотника-тигролова, поймавшего за свою жизнь тридцать шесть тигров, последнего — когда ему исполнилось 73 года. Мудрость этого человека, великолепное знание природы во всех ее проявлениях, внимание и доброта к людям, зоркий глаз и потрясающая интуиция вызывали искреннее уважение Всеволода Петровича Сысоева, близко знавшего тигролова. С любовью и уважением создал он запоминающийся образ таежного богатыря.
Очередной рассказ охотоведа и зверолова В. П. Сысоева описывает сцену поимки рыси.
В лютый мороз в глухой дальневосточной тайге в дупле старой липы родился медвежонок. История его жизни, полной опасности и приключений, рассказана автором живо и увлекательно.
Роман посвящен событиям Великой Отечественной войны, а именно — разгрому советскими войсками Витебской группировки врага в июне 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.