«З» - значит злоба - [13]

Он замолчал, чтобы взглянуть на меня, слегка опираясь на свою клюшку, как на трость.

— Я понятия не имею, куда отправился Гай, если вы это хотите узнать. Это был мой последний год в колледже, так что я узнал обо всем по телефону. Позвонил отец и сказал, что велел Гаю убираться. Они серьезно поссорились из-за чего-то, и дело кончилось этим.

— Когда вы его видели последний раз?

— Когда я приезжал на похороны мамы, в январе. Когда я снова приехал, на весенние каникулы, его не было, наверное, дня три. Я надеялся, что все обойдется, но нет. Когда я закончил учебу и вернулся домой в июне, никто никогда об этом не говорил. Не то, чтобы нам не разрешалось упоминать Гая, но мы просто этого не делали. Наверное, ради отца.

— И вы больше ничего не слышали о Гае? Ни звонка, ни открытки за все эти годы?

Джек помотал головой.

— Это вас не огорчает?

— Конечно, огорчает. Я им восхищался. Я видел в нем бунтаря, настоящую личность. Я ненавидел школу и был несчастлив. Я плохо учился по большинству предметов. Все, что я хотел — играть в гольф, и не понимал, зачем мне нужно заканчивать колледж. Я бы не задумываясь ушел вместе с Гаем, если бы он сказал мне, что происходит. Что вам сказать?

Он никогда не позвонил мне. Никогда не написал. Никогда ничем не показал, что я для него что-то значу. Вот такая жизнь.

— И никто из посторонних никогда не рассказывал, что встретил его?

— Где, на встрече выпускников? Вы действительно хватаетесь за соломинку.

— Вы думаете, что услышали бы об этом?

— Почему? В смысле, что за проблема? Люди, наверное, делают это постоянно. Уходят, и никто больше о них не слышит. Нет таких законов, что вы должны общаться с людьми только потому, что вы родственники.

— Ну да, — сказала я, думая о том, как сама избегаю своих родственников.

— Вы не знаете еще кого-нибудь, кто мог бы помочь? У него была девушка?

Джек издевательски усмехнулся.

— Гай был таким парнем, о которых мамаши предупреждают своих маленьких девочек.

— Донован говорил, что женщины находили его привлекательным, но я не поняла. Что они в нем находили?

— Это были не женщины. Это были девчонки. Мелодрама соблазнительна, когда тебе семнадцать.

Я подумала немного, но это казалось очередным тупиком.

— Хорошо. Если у вас появится какая-нибудь идея, можете со мной связаться?

Я вытащила из сумки визитку и передала ему.

Джек взглянул на мое имя.

— Как произносится ваша фамилия?

— Милл-оун. Ударение на первый слог.

Он кивнул.

— Ладно. Конечно, я не позвоню, но, по крайней мере, вы можете сказать, что пытались.

Он улыбнулся.

— Уверен, Дон был слишком благородным, чтобы упомянуть это, но мы все надеемся, что вы его не найдете. Тогда мы напишем прошение в суд, чтобы его объявили мертвым, и его доля будет разделена между нами троими.

— Для этого «тщательный поиск» и затевался, точно? Передайте Доновану, что я позвоню через день или два.

Я шла назад, через газон, к дому. Ну и семейка! Сзади слышался свист размаха и удар клюшки. Я могла снова постучать в переднюю дверь и спросить у домработницы, дома ли жена Донована, Кристи. Как сокурсница Таши, она могла, по крайней мере, быть вежливой.

С другой стороны, она еще не была женой Донована в то время, как ушел Гай, и я не верила, что она сможет добавить что-нибудь существенное. Итак, где же это меня оставило?

Я села в машину, включила зажигание, переключилась на первую скорость и поехала к выходу. У ворот я остановилась, переключилась на нейтралку и задумалась о своих возможностях.

Насколько можно сказать, Гай Малек не был владельцем недвижимости в округе Санта-Тереза, так что нет смысла проверять записи налоговых выплат. Судя по тому, что рассказали его братья, он даже никогда не снимал квартиру, что значит, я не смогу поговорить с последним домовладельцем или попытаться выяснить его последующий адрес в водяных, газовых, электрических или телефонных компаниях. Большинство из этих записей все равно не хранятся восемнадцать лет. Что еще? Когда Гай покинул Санта-Терезу, у него не было ни работы, ни значительной работы в прошлом, так что нет смысла искать его в рабочих профсоюзах. Он не голосовал, не владел машиной или оружием, не охотился и не ловил рыбу, что значило, у него не было никаких разрешений и лицензий.

Возможно, он получил водительские права, и сейчас у него есть машина. Еще, используя его прежнее поведение как индикатор, можно предположить, что он нарушал закон, и это зафиксировано где-то в системе, разумеется, в Национальном Центре Информации Криминалистики. К сожалению, у меня не было доступа к этой информации, и мне не приходило в голову, кто бы мог согласиться проверить данные на компьютере. Офицеру полиции доступны все базы данных, куда мне, частному детективу с лицензией, хода нет.

Я поставила «фольксваген» на первую передачу, свернула налево и поехала в Управление автомобильного транспорта. Управление уже закрывалось. Я заполнила форму — запрос на архивный поиск. Часто архивные данные управления были устаревшими. Люди переезжали, но новый адрес не появлялся в компьютере до тех пор, пока не обновлялись водительские права. В данном случае, если Гай Малек покинул штат, информация могла быть просроченной на годы, если вообще существовала. Но сейчас, однако, это казалось быстрейшим путем хоть как-то прояснить ситуацию. Так как у меня не было номера его водительского удостоверения, я выбрала общую форму и внесла его полное имя и дату рождения. Автоматическая система или не покажет ничего, или выдаст все случаи совпадения по фамилии, имени и дате рождения. Как только я вернусь в офис, положу форму в конверт и отправлю в Сакраменто. Если повезет, я смогу получить его почтовый адрес.