Южные ночи - [9]

— Но как… как он может мне помочь?

Эдвард без труда пересек знакомую до мельчайших деталей комнату, приблизился к племяннице и положил руки ей на плечи:

— Ты лучше других можешь управлять плантацией. Кроме того, ты сердцем чувствуешь эти поля, любишь каждый дом в «Ривервинд». Никто лучше меня не понимает этого. Я помню маленькую злючку, которая всюду бегала за мной по пятам и которую я столько раз уговаривал вести себя как подобает племяннице преуспевающего плантатора. И все напрасно.

— Но тогда ты не был преуспевающим плантатором, — ласково заметила Леа, — и добродушно прощал мое непослушание. А теперь слишком поздно жалеть об этом.

Эдвард нежно поцеловал ее в макушку.

— Нужно, чтобы рядом с тобой был сильный мужчина, на которого в любой момент можно положиться.

Леа напряглась и подняла лицо к Эдварду:

— Что за странные мысли, дядя! Кроме тебя, мне не нужен никакой мужчина.

— И даже Джесс Батлер?

— И даже Джесс Батлер, — ответила она. Упоминание о ее красавчике друге задело кое-что в глубине ее души, но об этом она подумает после…

— Ты же понимаешь, что наши деловые партнеры воспринимают тебя как моего временного помощника, — Эдвард ласково встряхнул Леа за плечи. — Однажды ты натолкнешься на препятствия. Ведь не вечно за твоей спиной будет старикашка дядя.

— Чепуха. Все знают, что я умею делать все необходимое. Ты сам меня учил. Просто дикость какая-то: никто не желает допустить, чтобы женщина хозяйничала сама. Все думают, что ей обязательно нужен сильный мужчина. Погоди, ты еще не видел своего хваленого майора Прескотта? Этот бедолага даже ходить-то не может без палки.

— Ах вот в чем дело. Я вижу, он тебе не понравился.

Щеки Леа залились румянцем. Не стоило ей так пренебрежительно отзываться о госте. Ведь если не считать возражений против присутствия чужого управляющего на плантации, то против самого Прескотта как такового она ничего не имела… Леа ничего о нем не знала… Пожалуй, кроме того, что его светло-карие глаза невероятно привлекательны. Отблески яркого солнца, сверкавшие на радужной оболочке, изменяли их цвет от зеленого до карего. Припоминая теперь, как настойчиво и пристально он вглядывался в ее лицо, Леа почувствовала даже некоторое удовлетворение.

— Я не против майора Прескотта, — соврала Леа. — Полагаю, он неплохой человек. Думаю даже, что на него будет приятно посмотреть, когда он перестанет кукситься и приобретет нормальный цвет кожи.

— А что такое с его кожей?

Ну вот, она опять допустила этот промах, хотя и невольно. Инстинктивно она чувствовала, что не стоит докладывать дядюшке Эдварду о плохом самочувствии майора. Не дай Бог, Прескотт узнает об этом! Мужчины — странные существа, гордые и всерьез озабоченные тем, какое впечатление они производят на окружающих. Поэтому, тщательно обдумывая каждое слово, Леа сказала:

— Но это же так естественно… Все северяне слишком бледны. Но наше солнце быстро приведет его в норму.

— Говорят, до ранения он был красавцем. Леа глянула через плечо на дядюшку:

— Не думаю, что недуг сильно повлиял на его внешность. Если у него не испортился характер, то какое значение имеет все прочее?

— Вот именно. Такое мнение делает тебя исключительной женщиной.

— Наверное, потому, что в отличие от других я не стремлюсь замуж.

— Ого! Джессу не понравилось бы то, что ты сейчас сказала.

— Джесс прекрасно знает, что я думаю об этом По сути дела, он — единственный человек, кто понимает мою страсть к «Ривервинд».

— Прости, но я искренне удивлен, — саркастически заметил Эдвард. — Ведь мальчишке нет дела даже до его собственного дома.

— Джесс просто жаждет приключений, — бросилась защищать его Леа. — В некотором смысле мы с ним очень похожи.

— Пойми меня правильно. Я люблю этого паренька, но он ленив, и от него не будет толку.

Леа возмутилась. Ей вовсе не хотелось спорить с дядей, но, как всегда, она чувствовала обязанность держать сторону своего друга.

— Джесс еще покажет себя. А я докажу, что мне не занимать у мужчин силы воли, в особенности у солдафонов, которые и понятия не имеют ни о тростнике, ни о производстве сахара.

Эдвард хмыкнул и направился к двери. Распахивая высокие створки, он произнес:

— Поезжай-ка и проследи, как идет сбор урожая. — Пропуская мимо себя племянницу, он добавил веселым голосом: — Да, кстати, не соблаговолишь ли надеть к обеду что-нибудь повеселее? Не хотелось бы, чтобы майор Прескотт в первый же вечер заметил твое равнодушие к этикету.

При звуке дядиного смешка Леа полегчало. Как хорошо все-таки, что у него нашлась минутка для беседы. Она успокоилась, позволив себе даже проказливо усмехнуться:

— Ах дядечка, и как вы можете задавать мне такие неуместные вопросы? Я ведь только и мечтаю завоевать сердце этого майора.

Тремя часами позже, окончательно устав от беспокойных мыслей о здоровье дяди и от того, что никак не удается изгнать из головы образ Прескотта, Леа вернулась в дом. На сей раз, в виде исключения, она передоверила наблюдение за уборкой урожая главному надсмотрщику Максвеллу Тиббсу. Тиббс был честен и сведущ, так что давно сумел завоевать доверие Эдварда. А самой Леа, намеревавшейся в точности выполнить просьбу дяди, требовалось несколько часов для ванны и одевания.