Южноуральцы в боях и труде - [63]

Учащиеся школы ФЗО Карабаша самостоятельно обслуживали шахту Центральная, Челябинское РУ-5 — щит ЧГРЭС и все релейные работы «Челябэнерго», РУ-15 — один из цехов завода С. Орджоникидзе, РУ-11 Златоуста — 6 печей металлургического завода.

Всего за годы войны в мастерских и на предприятиях учащиеся выпустили продукции на сумму 152 млн руб. (без стоимости выплавленного металла). За ударный труд молодежь награждалась ценными подарками, стахановскими пайками, дополнительными обедами, грамотами, а учебные заведения — денежными премиями, переходящими Красными Знаменами ГКО и ЦК ВЛКСМ, местных партийных и комсомольских органов. 6 учебных заведений страны были награждены орденом Трудового Красного Знамени, среди них РУ-13 Магнитогорска.

Вместе с тружениками тыла молодежь трудовых резервов принимала участие в сборе средств в фонд помощи Красной Армии. В августе — сентябре 1942 г. в стране прошли первые Всесоюзные субботники в фонд обороны. Воспитанники ремесленного училища Миасса собрали 30 т металлолома. В дальнейшем такие субботники стали регулярными. Благодаря им только учебные заведения трудовых резервов Златоуста за годы войны внесли в фонд обороны более 124 тыс. руб., приобрели лотерейных билетов на 42 тыс. руб. Всего на Второй Государственный заем учащиеся области подписались на 4,3 млн рублей. В декабре 1942 г. начали сбор средств на строительство танковой колонны и эскадрилий «Трудовые резервы», а затем — на танковые колонны им. Челябинского комсомола, «Челябинские колхозники» и на формирование Уральского добровольческого танкового корпуса. Всего к концу 194З г. воспитанниками трудовых резервов Южного Урала было собрано около 7 млн руб., в том числе — миллион рублей магнитогорцами.

Сухие колонки цифр выданной заработной платы учащихся почти совпадают с суммами, отчисленными в фонд обороны. Считалось, что государством гарантировано питание подросткам. Однако, уже во 2 полугодии 1941 г. по учебным заведениям Челябинской области было самое низкое исполнение сметы на питание и составляло 80 %. С трудом шло освоение подсобных хозяйств с весны 1942 г. Не хватало семян и техники. Многие училища и школы ФЗО были расположены в индустриальных центрах и горнозаводских районах с малоблагоприятными климатическими условиями для ведения подсобных хозяйств. Поэтому ни в 1942, ни в 1943 гг. улучшения питания воспитанников трудовых резервов области не наблюдалось. В 1943 г. на одного учащегося собрали всего по 1 кг зерновых, по 9 кг овощей, что в 5 раз меньше, чем в других областях Урала[44]. Стоимость ежедневного рациона питания на одного учащегося за счет государства сокращалась из года в год. В 1943 г. уменьшилось по сравнению с 1941 г. вдвое. Учащиеся некоторых учебных заведений в течение дня получали 3 раза квашеную капусту с добавлением 5 г растительного масла. В обед с той лишь разницей, что из капусты готовились щи без картофеля и других компонентов с добавлением 5 г муки. Сельское хозяйство области не могло помочь в решении данной проблемы, так как само почти до конца войны находилось в кризисном состоянии.

В 1944 г. итоги хозяйственной деятельности учебных заведений трудовых резервов были сведены на нет потерями и списаниями. Единственную поддержку ряд училищ и школ ФЗО получали от отделов рабочего снабжения предприятий. Последнее зависело от отношения директоров заводов и комбинатов к своим учебным заведениям. Серьезную заботу о подростках проявлял Григорий Иванович Носов, директор Магнитогорского металлургического комбината. В мае 1943 г. он издал приказ, в котором обязывал ОРС комбината обеспечить учащихся продуктами питания наравне с кадровыми рабочими, выделить 300 обедов специально для подростков училищ, занятых в горячих цехах, дополнительные фонды продовольствия и вторые блюда для тех, кто выполняет и перевыполняет нормы[45].

Также не обошли стороной учебные заведения системы трудовых резервов материальные трудности. Не хватало обуви: тапочек, ботинок, валенок, верхней и нижней одежды, зимней и летней. Общежитиям не хватало топлива, а заготавливать было некогда. Из-за недостатка помещений в спальных комнатах порой размещались вместе юноши и девушки. Коменданты общежитий, воспитатели и мастера зачастую по возрасту были не на много старше своих воспитанников, поэтому не могли оказать подросткам отеческую заботу. Сегодня можно только восхищаться деятельностью обкомов партии и комсомола, которые с неумолимой настойчивостью заставляли партийные и комсомольские организации, профсоюзы всех уровней, хозяйственное руководство, в том числе директоров предприятий, заниматься нуждами молодых рабочих.

Материально-бытовые условия молодежи на предприятиях были тяжелыми, особенно в первые 2 года войны. Приходилось жить в холодных и сырых землянках. Во многих общежитиях стояли двухъярусные сплошные нары, не хватало постельных принадлежностей. Заработки не соответствовали минимальному прожиточному уровню. Так, в начале 1942 г. средний заработок на заводе им. С. Орджоникидзе составлял 250 руб., а на ММК — 395 руб., а у многих молодых рабочих не более 25 руб. В результате они продавали одежду, обувь, белье, не выходили на работу, а порой и самовольно покидали ее. Дела по сбежавшим обычно передавались в суд. На защиту своих прав встала сама молодежь. Комсомольские организации всех уровней, от обкома комсомола до заводских организаций, проводили проверку бюджетов заработной платы, состояния общежитий, столовых, закладку продуктов во время приготовления пищи, норму выдачи ее рабочим, распределения спецодежды и т. д. Об обнаруженных недостатках, которые были не в силах ликвидировать своими силами, извещали вышестоящие инстанции. И добивались поставленных целей.