Южноуральцы в боях и труде - [21]

«Командиру оперативной группы штарм 2 Ударной:

§ 2. Для развития прорыва создается оперативная группа в составе 327 СД (44 лыжный батальон), 328 ГД (40 лыжный батальон), 59 стр. бригада, 162 танковый батальон, 43 и 39 лыжные батальоны, 105 и 6 гв. дивизии. Командир группы генерал-майор Коровников, комиссар — полковой комиссар Петров».

Война разгоралась, и лыжные батальоны, прибывая в Малую Вишеру, шли в горнило битвы.

«Наш 170 лыжный батальон перешел Волхов и с ходу вступил в бой, — рассказывает Геннадий Павлович Жужгов, — освобождали Дубовик, Поддубья, Малое Елгино, Хорок, Каменку, Родофиниково, где должны были встретиться с войсками Ленинградского фронта. Нас всегда выдвигали на передний край. Ночью подползешь близко к фашистам, а утром начинаешь их брать на мушку и отправлять в преисподнюю.

Во время боевых действий лыжники проявляли героизм. О смерти думать было некогда, шли вперед. Частенько отправляли печальные письма родным погибших друзей.

Хочу рассказать о невероятном случае в моей фронтовой жизни. А было это так. В одном бою батальон выдвинулся на несколько километров, но противник оказал отчаянное сопротивление, и мы вынуждены были перейти к обороне. Во время атаки каждый солдат устремляет свой взгляд вперед, на противника, и часто не замечает, как рядом, сраженный пулей, падает сосед. Так случилось и со мной в этом бою. Только после того, как наша атака захлебнулась, ищу взглядом и не нахожу своего товарища Виктора Мерзлякова.

Когда подали команду: «На обед!», — я пошел назад по той тропе, по которой пришлось наступать. Мерзлякова увидел неожиданно. Остановился. Он лежит без признаков жизни. Погиб, решил я. Чтобы труп не обезобразили птицы или звери, оттащил его в сторону от тропы и зарыл в снег. Так и считал Мерзлякова погибшим. Сам же продолжал боевой путь. В феврале 1942 г. был тяжело ранен, потерял сознание. Пока лежал, обморозил пальцы на правой ноге. Был направлен в госпиталь, провалялся там до апреля — и снова на фронт. 17 июня 1942 г. опять тяжело ранен. 18 осколков попало в легкие. После госпиталя был признан негодным к строевой службе. Приехал в Челябинск, здесь записался добровольцем в 182 танковую бригаду, с ней выехал на фронт. Был еще несколько раз ранен, после войны приехал в Пермь, работал на судоремонтном заводе.

Прошло 20 лет. Иду как-то по улице, смотрю, стоит легковая машина, а за рулем… Мерзляков. Но он же погиб! Подхожу, спрашиваю: «Ты ли это, Виктор Иванович?». Он отвечает: «Как видишь, я!».

Как выяснилось, Виктора откопали и доставили в госпиталь санитары. 11 суток лежал он без сознания, но все-таки выжил.

После «смерти» Виктор Иванович Мерзляков прожил еще 46 лет, умер он в 1988 г.

«Боевое распоряжение:

Командиру 4 гв. дивизии, в ночь с 6 на 7 февраля 1942 г. сменить подразделения 53 стр. бригады в районе Ольховки, остатки 39 и 43 лыжбатов, находящихся в Ольховке, подчинить себе. Начальник штаба армии генерал-майор Возжилин».

Командир роты лейтенант Борис Александрович Носков вспоминает:

«Наш 45 лыжный батальон прибыл под Тихвин. Город был уже освобожден от фашистов. Батальону пришлось участвовать в преследовании отступающего противника вплоть до р. Волхов. В декабре 1941 г. использовался для разведки глубоких тылов противника, захвата «языков».

В начале января 1942 г. нас направили под Малую Вишеру. Когда 2 Ударная армия прорвала оборону противника на Волхове, батальон вошел в ее подчинение и наносил противнику фланговые удары.

Последний бой, в котором мне довелось принимать участие, был за Новую Деревню. В ночь на 30 января мы ее освободили. В бою помимо нас участвовали другие лыжные батальоны и стрелковые подразделения.

Какие бы трудности ни испытывали, мы твердо верили, что рано или поздно блокаду прорвем. Вот как писал красноармеец Дмитрий Дворецкий в стихотворении, помещенном во фронтовой газете 7 апреля 1942 г.

Сквозь ветер и вьюгу шальную,

Во мраке холодных ночей

Мы землю проходим родную,

Своих не смыкая очей.

За Волховом — бой, канонада,

Но скоро в огне и дыму

Дойдем мы до стен Ленинграда

И руку протянем ему.

К 28 февраля 1942 г. лыжные батальоны насчитывали в своем составе: 45 — 17 человек, 46 — 25, 49 — 12 человек. 24 марта 1942 г. они были расформированы. В марте — апреле расформированы также 39, 50, 166, 169, 170, 171 лыжные батальоны. Оставшийся личный состав входил в стрелковые части.

В марте 1942 г. двум стрелковым дивизиям были присвоены наименования: 336 — 19 гвардейской и 111 — 24 гвардейской.

В апреле заболел командующий 2 Ударной армии Клыков, и на его место прибыл Власов, предательство которого впоследствии легло черным пятном на всех воинов 2 Ударной.

О трудностях повседневной солдатской жизни на Любанской Малой земле рассказывает ст. политрук 1102 стр. полка 327 стр. дивизии, которая в конце операции прикрывала планомерный отход частей к Мясному Бору, Павел Васильевич Кухленко:

«Наша батарея находилась в «мешке» за Мясным Бором. Проходящий транспорт обстреливался противником с обеих сторон. Внутри «мешка» мы сами настилали лежневую дорогу по болотам. Это удавалось с большим трудом. От недоедания наши силы убывали с каждым днем. По ночам нам пытались сбрасывать мешки с сухарями. При падении мешки разрывались, а сухари разлетались по снегу. Сказывался недостаток соли, появились заболевания цингой. Медики порекомендовали запаривать хвою, и мы стали пить отвар. Этим спасли зубы и поддерживали свое общее состояние. Но удивительно, что в такой трудной обстановке среди нас не было нытиков.