Южане и северяне - [22]

— Что вы сказали?

Не зная, как ответить, он в нерешительности ковырял пальцем в носу.

— Выкладывайте, что он говорил, — сказал я уже более решительно.

— Упрекал меня, что я еще не созрел как член партии. Я соглашался с его замечаниями.

— Если вы с ним согласны, то наверняка стремитесь исправлять свои ошибки?

— То есть делать так, как говорил этот товарищ? — после небольшой паузы с очевидным недовольством спросил он.

— Говорите всю правду. Каль Сынхван, наверно, сказал вам что-то более конкретное.

— Он говорил, чтобы я не общался с Ким Чжонхёном, что это не совместимо с моральным обликом члена партии. Мне показалось, что товарищ Каль Сынхван говорит правильные слова. Однако… — Он замолчал.

— Что однако? Говорите до конца! — потребовал я.

Наш разговор прервали два фазана, которые, громко хлопая крыльями, полетели через реку. Ким Сокчо тут же закричал радостно:

— Смотрите, фазаны, фазаны! — Он даже сделал шаг вперед, словно хотел догнать их, но остановился. Затем в растерянности посмотрел на ту сторону, где птицы исчезли в густых зарослях. Я также смотрел туда.

— Ой! Здесь водятся фазаны, — сказал он, обернувшись ко мне. Глаза его сияли. Мне показалось, что в эту минуту он совсем забыл о нашем разговоре и думает только о фазанах. Он был сильно возбужден, даже щеки его порозовели.

Я был немного удивлен, но все же спросил, каково его мнение о Ким Чжонхёне. На сей раз он ответил сразу:

— Хоть и говорят о нем плохо, но я думаю, что он хороший. Сейчас обстоятельства так сложились. Мы должны помогать ему.

Я был так поражен, словно меня неожиданно ударили по затылку. В растерянности глядя на него, я тихо спросил:

— Вы так же сказали и товарищу Каль Сынхвану?

— Нет.

— Почему?

— Думаю, что товарищ Каль Сынхван и без моих слов сам все понимает.

— Однако же он давал вам советы… Может быть, он еще не разобрался до конца.

— Может быть, я не думал об этом. В любом случае я хочу помочь Ким Чжонхёну. Этот товарищ совершенно случайно оказался среди нас и больше других нуждается в помощи.

— Вы из провинции Чхунчхондо?

— Вообще-то до конца японского колониального управления мы жили в Сосане, в провинции Чунчхоннамдо.

— А когда вступили в Трудовую партию Южной Кореи?

— Точно не помню. Я несколько раз принимал участие в собраниях партячейки. Мое положение было неопределенным, вместе с другими товарищами я считался типографским работником. Поэтому, хоть я и являюсь членом партии, в этом отношении, наверно, мало чем отличаюсь от Каль Сынхвана.

Так впервые я в общих чертах познакомился с Ким Сокчо.

6

Платформа станции ночного Анбёна. Недавно, во второй половине дня, мы пешком прибыли сюда. А три дня назад сюда были доставлены около четырехсот новобранцев, кое-как собранных в северных районах страны. Местность Тансалли напоминала встревоженный улей. Мы расположились в нескольких частных домах и в двух-трех землянках, вырытых во фруктовом саду. Кое-как достали соломенные мешки для ночлега и большой котел.

Для утоления голода первым делом нам выдали сухой паек. Затем мы начали расширять кухню, временно расположенную прямо у входа в деревню, и помогать сержантам, которые занимались непосредственно боевой подготовкой новобранцев. То и дело по проселочной дороге, громыхая, с трудом тащились старые джипы. Несколько раз в день солдаты-связисты на велосипедах приезжали в штаб бригады, который располагался в здании педучилища в самом центре города. К тому времени личному составу выдали по комплекту военной формы, и все были очень этому рады. Целый день шел дождь, поэтому новобранцы веселились в землянке.

Однако радость эта была кратковременной. Не успели они надеть новую форму и привыкнуть к новой обстановке, пришло срочное сообщение сверху. Согласно ему новобранцы, прибывшие три дня назад, и часть солдат добровольческой армии с Юга должны были объединиться в одно воинское подразделение. Этой группе было предписано покинуть Анбён и поездом добраться до Косона. А затем пешим ходом дойти до Ульчжина, где дислоцировался 2-й батальон 249-й воинской части, и войти в его состав. Примерно двадцать добровольцев с Юга, в основном члены молодежной организации, были включены в эту группу. Остальных же приказали отправить в тыл, на Север, в глухую горную местность. Лишь много дней спустя стал известен смысл данного мероприятия. Это был предварительный план отступления отборной воинской части, которая была окружена на передовой линии в районе городов Пхохан и Ёндок. Спешно сформированный батальон новобранцев своими действиями должен был отвлекать противника и тем самым помочь элитной части выйти из окружения. Солдаты нового батальона должны были задержать наступление противника любой ценой, пускай и ненадолго. Таким образом, они выступали в роли «пушечного мяса» ради возможного спасения элитной части.

Большую часть новобранцев так называемой добровольческой армии с Юга, завербованных насильно, посчитали непригодными для выполнения поставленной задачи. Поэтому они были отправлены на Север, в тыл, для перевоспитания. Начальство хорошо понимало, что нельзя посылать людей, завербованных против воли, на передовую линию фронта.