Ювелирная работа - [29]

С самого момента приезда он пребывал в состоянии эйфории, которое диссонировало с неослабевающим напряжением Элоизы.

– Ты нравишься тетушке Кристине и малышке Стелле. Я и прежде это замечал, – объявил Маркус, появившись на террасе. Элоиза вздрогнула.

– Да, они очаровательны, – взяв себя в руки, откликнулась женщина. – В иных обстоятельствах я бы могла подумать, что смогу с ними сдружиться.

– А чем тебя не устраивают нынешние обстоятельства? – небрежно поинтересовался Маркус.

Элоиза резко повернулась к нему и испепеляюще посмотрела.

– Что? Что такого я сказал? – развел он руками.

Элоиза Смит ухмыльнулась и, едко улыбнувшись, проговорила:

– Ничего, если ты так считаешь.

– Да что с тобой такое, я никак не пойму! – воскликнул мужчина. – Мы приехали сюда отдохнуть, насладиться жизнью. Все, абсолютно все идет замечательно. Я не понимаю, почему ты придираешься к каждому моему слову! С тех пор как мы вылетели из Лондона, с тобой невозможно разговаривать, – отчитал ее обиженный Маркус.

– Прости, не хочу портить тебе отдых. Расслабляйся, – сказала Элоиза и поднялась с шезлонга.

– Ты куда? – удивился он.

– Сегодня я не лучшая собеседница, – самокритично объявила она.

– Ты можешь сесть и внятно объяснить, что именно тебя тревожит?

– Зачем?

– Это мой дом, и я хочу быть здесь счастлив. Потрудись объяснить, что тебе мешает разделить это состояние со мной? – потребовал хозяин.

– Хочешь знать? Хорошо, – злобно согласилась она. – Усталость, сознание того, что я оказалась здесь, не по собственной воле, неспособность радоваться по команде, настроение, которое просто не совпадает с твоим. Такие объяснения тебя устраивают?

Воцарилось напряженное молчание. Маркус забыл про виски и сурово уставился на Элоизу. Она отплатила ему не менее суровым взглядом.

Наконец он сказал:

– Спустимся в сад, посидим на скамейке.

– Хорошо. Как скажешь, – вызывающе ответила Элоиза.

– Идем, – пройдя вперед, позвал он ее за собой.

– Идем, – приблизившись к нему, эхом отозвалась женщина.

Они молча спустились и сели на скамью в конце сада, там, где начинался пустынный пляж и шумело море.

Элоиза и сама хотела бы понять причину своих треволнений. Но это было затруднительно. Слишком много скопилось вопросов, и ни одного ответа.

Море мерно раскачивалось перед ними. Разговаривать не хотелось ни Маркусу, ни Элоизе.

Спускалась густая южная ночь, трещали и щебетали обитатели сада за их спиной. Шелестел песок. Над головами листва шептала свои зеленые тайны.

Постепенно взгляд Элоизы затуманился. Мало что различая во мраке, она глядела словно в темную бездну, что протянулась до самого горизонта.

Ее ресницы безвольно опустились. Она откинулась на спинку скамьи.

Маркус молча наблюдал за женщиной. Когда она задышала ровно и плавно, он тихо предложил:

– Пройдемся вдоль берега.

Элоиза подняла на него глаза, затем кивнула. Наклонившись, она расстегнула пряжки своих сандалий и ступила босыми ногами на теплый песок.

Маркус закатал брюки и подвел ее к зыбкой границе, где море сходилось с берегом. И, шлепая по набегающим волнам, потянул ее за собой. Из-за облаков выглянула полная луна. Они разом подняли глаза в надежде задержать это ускользающее зрелище.

Когда луна притаилась за очередным облачком, Маркус дернул Элоизу за руку и бросил клич:

– Побежали.

– Я устала, – возразила она.

– Брось! Развеешься, – пообещал он: – Поверь мне, нет способа лучше!

Элоиза лениво побрела вслед за ним, с каждым шагом прибавляя темп.

– Не догонишь! – подзадоривал ее Маркус, на ходу срывая с себя рубашку.

Элоиза побежала, поскольку перестала различать его силуэт.

Маркус играл в поддавки, поэтому вскоре она его догнала.

– Теперь твоя очередь убегать, – сообщил ей Маркус.

– А мы разве играем? – удивилась женщина.

– Да. Эта игра называется «салочки», если ты забыла, – проинформировал ее Маркус.

– Это несолидно.

– Никаких возражений, – рассмеялся он и поторопил ее фривольным шлепком по ягодице.

Элоиза не пробежала и десяти метров, Маркус поймал ее, ухватив за поясок платья. Свободное летнее платье легко соскользнуло с ее плеч. Маркус расстелил его на песке.

Элоиза легла поверх платья. Маркус склонился над ней. Она вложила свою маленькую ладонь в его большую лапищу и потянулась к его губам.

– Ты бесподобна, – польстил ей Маркус. – Каждый раз я хочу тебя с новой силой. Ты непостижима.

– А ты ненасытен, – отозвалась Элоиза.

– И это правда, – согласился он.

– Хватит болтать, – остановила его женщина…

* * *

Солнечный свет проник сквозь оконное стекло, принуждая проснуться. Элоиза заморгала и поморщилась от ослепительной яркости позднего летнего утра.

Маркус, уже одетый, пребывал в нетерпеливом ожидании.

– Который час, если ты уже на ногах? – позевывая и потягиваясь, поинтересовалась она.

– Скоро полдень, – скупо сообщил он.

– Не может быть! – воскликнула Элоиза.

– Может! – сурово ответил мужчина. – Если бы я не отдернул шторы, ты бы проспала до вечера, – укоризненно проговорил он.

– Голова болит, – вяло пожаловалась она, щурясь от солнца.

– Неудивительно, – равнодушно заметил Маркус. – Утром звонила Кэти.

– Что ей надо? – недовольно отозвалась Элоиза.

– Спросила, как ты? Я ответил, что отдыхаешь. Она стала болтать о том, что у нее с Харри тоже давно не было отпуска. Пришлось пригласить их на пару дней. Так что поднимайся, соня. Твои друзья будут здесь после полудня, – проинформировал ее хозяин.