– Все! Хватит прелюдий. Сейчас! – объявил он, одновременно проникая в нее.
Элоиза невольно восхитилась его нетерпением и обвила руками его торс.
Она чувствовала в себе настойчивое желание. Ее нежные плавные движения направляли Маркуса.
– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он, горячо дыша ей в лицо.
Элоиза грациозно изогнулась, приподнимаясь, и поцеловала мужчину в грудь, затем сомкнула руки вокруг его шеи.
Маркус сжал ее и, мгновенно перекатившись на спину, сел, крепко удерживая хрупкий трофей на себе.
Элоиза обвила его ногами и выгнулась чувственной дугой. Ритмично и мощно Маркус соединялся с ней.
Элоиза стремилась вслушиваться в себя, всматриваться в него. Она ощущала его одержимость, граничащую со свирепостью, и тушила напор ласковым нашептыванием. Ей вдруг показалось, что в постели она сильнее Маркуса, и эта мысль не позволяла Элоизе потерять контроль над собой…
Наконец Маркус уронил голову на ее грудь и застыл, тяжело дыша. Элоиза ласково перебирала его волосы.
Маркус неожиданно отодвинулся от нее.
– Прикройся, простынешь. – Он поднялся с кровати и в необъяснимо мрачном настроении принялся одеваться. – Затем склонился над Элоизой и, глядя в ее таинственные глаза, прошипел: – Ты очень красива, очень желанна, но ты самая аморальная женщина, какую мне приходилось встречать… Следующая дверь по коридору. Ты будешь жить там.
– Буду жить, где жила, – завернувшись в простыню, резко проговорила Элоиза. – Я возвращаюсь в отель, не хочу давать Кэти и Харри повод думать, что заключила с тобой какую-либо сделку.
– А как же наш уговор?
– Мы не семья, чтобы спать под одной крышей, – насмешливо отозвалась Элоиза.
– Нас связывают узы более крепкие, чел брачный договор. Мы с тобой партнеры в бизнесе и в постели. А еще нас связывает грязная тайна, разглашение которой не в твоих интересах. А это почище священных брачных клятв. Так что ты останешься со мной, красавица. Будешь со мной, когда я скажу. Понятно?
– Твое желание мне понятно, Маркус. Но не обольщайся. Веди себя прилично, и, может быть, я соглашусь остаться этой ночью с тобой. Но не безоговорочно и не по приказу, – спокойно произнесла Элоиза.
– Откуда в тебе такая уверенность, Рыжая? – попытался возмутиться Маркус, восхищенный ее хладнокровием.
– Был опыт, – ответила женщина.
– Я тоже не вчера родился! – повысив голос, осадил ее Маркус. – Твои Харри и Кэти не узнают о содержании нашего соглашения. За это я ручаюсь. Но я также ручаюсь, что все узнают о нашем романе. С этой минуты мы пара. И я хочу, чтобы ты ни на миг не забывала об этом.
– Значит, мы пара? Двое голубков? Трепетные влюбленные? – спросила Элоиза Смит. – Не смеши меня, Маркус. В это никто не поверит.
– Постарайся. Ты – женщина Маркуса Ковариса. И хотел бы я посмотреть на того смельчака, который вздумает перейти мне дорогу, польстившись на твои прелести… Или глупца, самоуверенно заявил грек.
– Полагаешь, существует очередь из смельчаков и глупцов за право обладать мной? – рас смеялась Элоиза. – Увы! Придется тебя разочаровать, милый. И нет смысла петушиться. Если я приняла твои условия, то выполню их до конца. Только веди себя, повторяю, прилично, – потребовала женщина, собирая одежду с пола. – Кэти хорошо знает меня. Она никогда не поверит, что я добровольно соглашусь вступить в неравноправные отношения с кем бы то ни было.
– Элоиза! – сказал, поймав ее за запястье, Маркус. – Ты была так нежна со мной прежде. Нам вовсе не обязательно вечно пререкаться. Рискну предположить – ты злишься на меня не потому, что я загнал тебя в жесткие рамки нашего соглашения, а лишь из-за моего длительного отсутствия. Уверен, ты ждала моего звонка после нашего первого совместного ужина. Изо дня в день, неделю за неделей. Мучилась догадками, страдала, лила слезы. Ведь так? И теперь мстишь мне за свою боль. Я понимаю тебя. Никому не нравится быть отвергнутым.
– Подумаешь, – парировала Элоиза, – один раз всплакнула, а потом все как рукой сняло. Если бы ты сейчас не сказал, сама бы и не вспомнила. Благодаря тебе я научилась это преодолевать.
– И Кэти все знает? – недоверчиво поинтересовался Маркус.
– Никто не знает ничего. И никогда не узнает. Все должно остаться только между нами, – в очередной раз повторила Элоиза.
– Хорошо, – согласился Маркус, отпустив ее руку.
– Благодарю за понимание, – отозвалась женщина. – Скажи, где телефон, я вызову такси. А лучше сделай это сам, я иду в душ.
– Слушаюсь, моя госпожа, – ядовито произнес Маркус Коварис и пошел в кабинет.
Элоиза улыбнулась ему вслед. Все оказалось даже забавным.
Главное, чему она научилась у своей мамы, – это всегда, невзирая ни на что, сохранять самообладание. И чем сложнее и безвыходнее представляется ситуация, тем яснее должно быть сознание того, что в противном случае удачи не видать.
Элоиза вышла из душа уже одетая. Маркус ждал ее у дверей. Он внимательно смотрел на нее. Она устремилась в холл, он обнял женщину за талию, привлек к себе, нагнулся к ее лицу, скользнул языком по нижней сочной губе. Затем распустил ее волосы и зарылся в них лицом.
Элоиза услышала сигнал таксиста и подалась, вперед. Маркус удерживал ее, сколько мог.