– Маркус, должна сказать прямо, я очень недовольна. Ты вторгаешься в мою жизнь после пяти лет неизвестности, забываешь обо мне после первой же ночи и возвращаешься, когда тебя не ждут. Совершаешь необъяснимые поступки, пытаешься рассорить меня с друзьями и коллегами, с которыми я близка со студенческих лет. И проделываешь это с наиневиннейшим видом. Скажи, что дурного я тебе сделала и когда?
– Просто я хочу вернуть то, что всегда принадлежало мне, – бесхитростно ответил Маркус.
– И что же это? – с саркастической усмешкой осведомилась Элоиза.
– Мы не узнаем, пока не разложим весь пасьянс до конца, – путано ответил Маркус.
– Ты вообще нормальный? – прозаически усомнилась в его адекватности англичанка.
– Не знаю. Но у меня есть колода, которую я волен тасовать, как мне заблагорассудится. И карты говорят, что ты мне должна. И не только деньги. Кстати, твой успешный ювелирный бизнес зиждется на ворованных деньгах. На деньгах, которые должны принадлежать моей семье. Пусть я не обеднел, голубка, но это вопрос принципа.
– Ты ненормальный, Маркус, либо я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. Никогда! Повторяю, никогда в жизни я не воровала, – взволнованно проговорила Элоиза Смит, которая, как всякий честный человек, очень болезненно относилась к подобного рода обвинениям.
– Сядь! – прогремел над ее головой голос Маркуса Ковариса, сбросившего маску ироничного джентльмена.
Элоиза открыла рот, собираясь что-то возмущенно возразить. Но он повысил голос вновь:
– И молчи! Сейчас я говорю. – Склонившись над ней, он прошипел: – Меня не обманешь. Мне хорошо известно, что таится под этой личиной невинности, которую ты издавна предъявляешь миру вместо своего истинного лица. И я мог бы долго восторгаться твоим неподражаемым актерским мастерством, если бы твое притворство не погубило мою семью.
– Что за чушь! – воскликнула Элоиза.
– Молчать! – громогласно перебил ее гневный грек. – Ты в первую очередь дочь своей матери – аферистки, какой свет не видывал. Ты мастерски овладела ее приемами и ужимками. Милое личико, опрятная одежка, невинная дружба с пожилыми миллионерами, обещание несбыточных наслаждений, а вместо них – оскудевшие банковские счета жертв. Классические схемы обмана, на которые попадались, попадаются и, несмотря ни на что, будут попадаться престарелые богатеи, верящие, что время их радостей земных еще не прошло.
– По какому праву ты приплетаешь к своим обвинениям мою мать?! – рассвирепела рыжая женщина.
– Умоляю, Элоиза! Довольно этой игры в святое неведение! Никогда не поверю, что бойкая дочурка не знала, чем промышляет мамаша, – ехидно проговорил Маркус.
– Если не замолчишь, я тебе врежу! – пригрозила Элоиза.
– Хорошо… Давай предположим, что ты ничего не знаешь. Я могу объяснить, если ты успокоишься и вернешься на свое место, – указал Маркус рукой на стул.
– Бесполезная трата времени, – уверенно произнесла она.
– Увидишь, что нет… А все дело в том, что, сняв на лето одну из вилл моего дядюшки Тео, твоя очаровательная матушка, то есть сестра, как все мы думали, Хлоя соблазнила преданного семьянина и крутила с ним роман на протяжении всего пребывания на острове под носом у его супруги, которая имела глупость радушно привечать вас в своем доме…
– Ну, это, скорее, оплошность преданного семьянина, нежели моей незамужней матери, – иронически заметила Элоиза, к ярости Маркуса.
– А кто может устоять перед красивой женщиной, которая сама предлагает себя?
– Моя мать не была блудницей, – гневно процедила она.
– Я и не утверждал этого. Твоя мать была умнее, хитрее, вероломнее, чем обычные блудницы. Она была настоящей охотницей за состояниями. Соблазнив моего дядю, Хлоя потребовала от него полмиллиона фунтов стерлингов отступных, так сказать, в обмен на ее молчание. Именно эти деньги легли в основу ювелирного бизнеса малышки Элоизы Бейкер. Я проследил это по финансовым документам Тео Томбиса, который…
– Который наверняка сделал добровольное отчисление. Ты никогда не сможешь доказать, что твой дядя подвергался шантажу со стороны моей матери! – с вызовом произнесла Элоиза.
– Полмиллиона добровольных отчислений?! Дядя Тео мог быть романтическим идиотом, но дела он вел четко, – заверил ее Маркус. – Советую подумать об этом. И подумать о будущем твоей фирмы. Я перекупил участие Теда в не самый лучший для вас миг. Харри наделал кучу долгов, открывая парижский филиал. Когда я выкуплю ваши расписки у кредиторов, вы будете у меня в руках. А без моей инвестиционной поддержки заглохнет и ваш дорогостоящий бизнес. Так что расплатиться со мною вы не сможете. Скажи спасибо своим друзьям, которые оказались падкими на легкие деньги и, не раздумывая, заключили соглашение со мной, дав отставку старине Теду… Так что вот какой ладненький пасьянс получается.
– И ради чего ты его разложил? – усталым голосом спросила Элоиза.
– Ради дамы червей.
– То есть?
– Ради тебя, Рыжая.
– Забудь, – отмахнулась Элоиза.
– Не получится. Ты мне должна.
– Я? Я ничего тебе не должна, Маркус.
– Хватит болтать! Вспомни о малыше Бенджи и его бестолковых родителях Кэти и Харри, которые у меня в руках, – эмоционально жестикулируя, пригрозил грек.
