В это солнечное летнее утро, словно предназначенное для того, чтобы поднимать настроение только что проснувшихся жителей Филадельфии, Памелла Слоан грустила. Глаза ее были сухими, хотя душа разрывалась на части от горестных мыслей.
У себя в саду Памелла покачивалась на скрипучих качелях и задумчиво смотрела на особняк, который лишь совсем недавно стал принадлежать ей.
Наверное, его придется продать, чтобы переехать ближе к центру города. Как жаль…
Памелла спрыгнула с качелей, вошла в дом и включила на полную мощность кондиционер: этим летом духота стояла невыносимая.
Обстановка в доме была так себе – ничего шикарного. Мебель не новая, но добротная. Выкидывать жалко, тем более что на новую денег все равно нет. Дом достался Памелле в наследство от отца, Стивена Слоана, с которым она не виделась с пятилетнего возраста. Тот же прожил в Филадельфии всю свою жизнь, в очень приличной семье, и умудрился сделать ребенка в одной из кратких командировок в соседний штат. Стивен мог бы многого достичь, однако помешал алкоголь.
Год назад отец Памеллы ехал с очередной пьяной вечеринки домой и не вписался в поворот. Особняк за время обитания в нем Стивена из шикарно обставленного дома превратился в захламленное рухлядью стандартное жилище. Зато в престижном районе.
Вся старинная мебель была давным-давно продана, так как Стивен не желал искать работу для того, чтобы оплачивать счета в барах, где он обитал почти круглосуточно.
Говорят, мать Памеллы действительно любила его и даже делала несколько попыток вытянуть его из омута пьянства, но потом сдалась. Единственное, чего ей все же удалось добиться: Стивен официально признал Памеллу своей дочерью. Иначе бы она никогда не получила такого «богатого» наследства.
В принципе дом стоил немало, и можно было рассчитывать на то, что за вырученные от его продажи деньги удастся купить маленькую квартирку в самом городе. Однако Памелла мешкала. Посоветоваться ей было не с кем. Мать умерла в прошлом году от рака.
Круглая сирота… Даже когда тебе двадцать шесть, тяжело осознавать, что не осталось ни одного родного человека на всем белом свете.
А деньги ох как были нужны! Хотя бы для того, чтобы удостоиться внимания Люка Беннета.
Памелла вздохнула и посмотрела на старинные часы на стене – единственная вещь, которую по какой-то причине не продал Стивен. Стрелки показывали десять часов утра.
Пора.
Памелла поднялась на второй этаж, переоделась в легкий летний сарафан, подкрасила губы и спустилась обратно в холл. Там она включила современную сигнализацию охраны своего несовременного дома, в котором нечего было красть, и вышла за дверь.
Стыдно было ехать на свидание на старом, видавшем виде автомобиле. Однако Памелла не решалась купить или хотя бы взять напрокат более современную модель. Она не привыкла тратить деньги на вещи, не являющиеся крайне необходимыми.
Или я нравлюсь ему такой, какая есть, или о нем нужно просто забыть, мысленно произнесла она свою заветную мантру, которая, впрочем, нисколько не успокаивала. Всем, и Памелле в том числе, было отлично известно, что Люк любит деньги. А также тех, у кого эти деньги есть.
Значит, в меня не влюбится, сделала неутешительный вывод Памелла, выезжая на потрепанном «плимуте» за ворота дома. Впрочем, попытка не пытка.
Люк Беннет пил мартини, развалившись в шезлонге у бассейна во дворе собственного дома. Алкоголь по утрам, безусловно, дурной тон, однако богачам, как известно, прощается все.
Из бассейна с прозрачной бирюзовой водой вынырнул Джастин, лучший друг и соратник Люка. Отдыхать в будний день – легко и приятно. Особенно в хорошей компании.
– Выпьешь? – Люк поднял стакан вверх. – Рекомендую.
Джастин вылез из бассейна, взял полотенце и слегка обтер свое загорелое натренированное тело. Темные волнистые волосы падали на лоб, однако он не спешил их убрать. Красоваться было не перед кем, но он не упускал возможности лишний раз потренироваться в искусстве быть неотразимым в любой ситуации. Люк, тоже считавшийся красавчиком, все же существенно уступал своему приятелю. Джастин выглядел превосходно в любом облачении и без оного, с растрепанными волосами и с гладкой прической, улыбаясь и хмурясь. Люку же приходилось постоянно следить за своей внешностью, чтобы преподнести ее только с выгодной стороны. Например, он отлично знал, что ему не идут обтягивающие футболки – слишком выступает животик, который он никак не мог убрать даже с помощью каждодневных физических упражнений. А Джастин казался идеальным во всех отношениях без особых на то усилий.
Люк ему страшно завидовал. У Джастина был лишь один недостаток – отсутствие крупного банковского счета.
– Ты ведь не торопишься уезжать? – спросил Люк, подавая приятелю бокал.
– Нет, что ты! У меня грандиозные планы. Шутка ли – целых две недели отдыха! Я собираюсь использовать это время с толком! Так что я безмерно благодарен тебе за приглашение погостить.
– Пустяки, – отмахнулся Люк с небрежным видом. – Я люблю гостей.
Джастин опустился в шезлонг и с наслаждением сделал глоток мартини.
– Как же хорошо!
Люк покосился на него с откровенной завистью. Ему было неведомо ощущение свободы и полноценного отдыха просто потому, что он никогда не перетруждался. Быть богатым – тяжкое занятие. Перестаешь чувствовать вкус жизни.
