Ювелир. Драконья Игра - [107]
Он был в глубоком обмороке, но, к удивлению и вящей радости Кристофера, всё еще жив.
Однако, едва жив: будто неведомый монах с завидной методичностью перебирал четки суставов, нервов, связок. Суставы тянуло и выкручивало, сплетения нервов вибрировали, как струны, и всё тело правителя от макушки до кончиков пальцев ног сотрясала крупная дрожь. В сковавшем его странном полусне лорд Ледума ощущал себя совершенно полым изнутри, словно маслина, из которой одним движением ножа вынули косточку.
А всё потому, что энергии совершенно не осталось в этом теле.
Не заботясь более об этикете, Кристофер лихорадочно дернул крючки, потянул в стороны шелковые завязки и — с силой распахнул высокий стоячий ворот, чтобы лорду было легче дышать. Встревоженный взгляд его чуть задержался на точеных линиях крепких мышц, что стали заметны в узком треугольном вырезе, залюбовавшись тем, которого никто и никогда не имел возможности видеть — спящим белым демоном. Беззащитным, как дитя.
Волосы, белые, как журавлиные перья, в беспорядке разметались по подушкам.
Физическая плоть с трудом выдержала мощный прилив энергии, и теперь, когда та отхлынула обратно в безграничное море космоса, человеку осталась лишь пустота. В пустоте было холодно, очень холодно. Горло сводило, будто от колких, обжигающе ледяных коктейлей, которые выстудили и выморозили внутренности до полной нечувствительности. Холод распространялся из центра к периферии, растекался по венам, словно жидкий азот.
Много, слишком много льда.
Лорд Эдвард чувствовал себя так, словно сердце его онемело и, парализованное, перестало биться; словно кто-то большою ложкой для мороженого вместе с магией выскреб из тела самую душу. Пустота была неприятна. Дыхание требовало усилий и резало легкие изнутри. Дышать не хотелось.
Казалось, это продолжается уже целую вечность, но постепенно чувствительность возвращалась.
— Холодно… — вслух произнес беловолосый полностью занимавшее его неприятное ощущение. Голос правителя Ледума, обычно глубокий и властный, был почти неслышен сейчас. — Как холодно.
Из достоверных источников Кристофер знал: после первого шока, после холода пустоты должна прийти боль, и мысль об этой непереносимой боли, которую непременно придется прожить лорду-защитнику, причиняла страдания ему самому. Ментальное истощение боевого мага — состояние страшное, и почти всегда оно заканчивается смертью. Смертью — спустя много часов выматывающей адовой боли, перенести которую мог далеко не каждый.
— Вам… больно, милорд? — остро боясь ответа, с участием спросил аристократ.
Конечно, он глубоко сопереживал правителю, но, приученный соблюдать иерархию, благоразумно проглотил слова утешения прежде, чем те соскользнули с языка. Неизвестно, как бы отнесся его повелитель к желанию успокоить и поддержать… не сделать бы только хуже, не уязвить бы неосторожными словами гордыню великого заклинателя.
Лорд Эдвард открыл глаза. Он и не заметил, что здесь есть кто-то еще. Больше того, правитель не сразу сообразил где он. Кажется, вовсе не в центральной башне, а в своей Западной спальне, предназначенной всецело для неторопливого музицирования и наслаждения литературой. Приятные зеленоватые тона успокаивали и настраивали разум на возвышенный лад. Точнее, должны были настраивать, но сейчас беловолосому было не до изысков интерьера. Сознание казалось мутным и прерывистым.
Сознание было спутано, словно волосы на подушках.
Как они оказались здесь?
— Кристофер… — тихо позвал правитель Ледума.
Голоса его хватило аккурат чтобы достигнуть чуткого слуха приближенного.
— Я здесь, милорд.
Премьер преклонил колени, без разрешения прижавшись лбом к руке своего августейшего покровителя. Правитель Ледума был всё еще не в себе и совершенно не обратил внимания на эту маленькую вольность. Холодная и бледная, кисть его безжизненно свисала с самого края постели, и прикосновение к узким пальцам, с которыми аристократ был уже знаком так близко, оказалось приятным и неожиданно успокаивающим.
— Это ты?..
— Да, милорд. Я рядом. Чем я могу помочь?
Кристофер хотел было подняться и подать свежей воды, но, отрицательно качнув головой, лорд Эдвард остановил его. Фаворит был прав: жажда и в самом деле сильно мучила мага, но в этот миг вода показалась бы горька, как лист полыни.
— Оставь меня. Тебе нечего делать в моих покоях.
Отчаянно хотелось, чтобы кто-то напоил его сладостью, но в горле скопилось слишком много вяжущего, терпкого, словно правитель долго ел кислый виноград, и остался голоден, с одной лишь оскоминой во рту. Вряд ли что-то сможет перебить привязчивый тошнотворный привкус. Мерзкий привкус бессилия, которое никто не смеет наблюдать, которое он должен пережить в одиночестве — упасть и отлежаться в своем укрытии, как раненый дикий зверь.
Как и всегда, он может рассчитывать только на себя.
— Смею ли я оставить моего повелителя одного? — не шелохнувшись, слабо отозвался Кристофер. — То, что вы совершили, не под силу живому человеку. Воистину, это войдет в легенды. Но работа с группой поддержки и единовременные манипуляции с большим количеством могущественных алмазов серьезно… утомили милорда. Вам нужна помощь. Позвольте мне быть полезным.
Ювелир — не последний человек в мире, где магия заключена в драгоценных камнях. Работа ювелира всегда востребована — и всегда безнадежна, как всякая игра со смертью. Работа ювелира — рисковать. Увы, не каждый раз удача улыбается смелым. Иногда исполнить заказ гораздо сложнее, чем ты полагаешь. Иногда можно оказаться всего лишь пешкой в чьей-то большой игре, цели которой не сразу понятны. Иногда бывает по-настоящему страшно… нет, не умереть — потерять себя. …Так что же, сапфиры? Классические васильково-синие или редкого цвета закатного солнца? Хрупкие зелёные изумруды или же яркие, насыщенные рубины оттенка «голубиная кровь»? А может и вовсе — баснословно дорогие цветные алмазы? Каков будет твой новый заказ?
В попытках доставить в Хогвартс могущественный артефакт, способный изменить ход борьбы между Светлыми и Темными магами, Гарри, Рон и Гермиона сталкиваются с непредвиденными трудностями. Смогут ли они выбраться?.. (жесточайший экшн)Mир Гарри Поттера: Гарри ПоттерРон Уизли, Гарри Поттер, Гермиона ГрейнджерAngst/ Приключения/ Ужасы || джен || PG-13Размер: макси || Глав: 13Начало: 12.06.06 || Последнее обновление: 03.12.06.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Видесс в кольце врагов. Трон занял новый император — деспот, мало заботящийся о варварских племенах и враждебных государствах, покушающихся на страну. Немногие осмеливаются выступить против него. И головы этих немногих вскоре оказываются на копьях.Лишь одно имя оставляет надежду на освобождение — Маниакос. В изгнании на самом краю цивилизованного мира молодой Маниакос принимает вызов, собирает войска и отправляется в путь, чтобы свергнуть тирана. Но тиран делает все возможное, чтобы остановить и уничтожить мятежника.
Историческая фэнтези — в полной, совершенной красе жанра.Суккубы, оборотни, ведьмы, Сатана — просто обычные части повседневной жизни короля Людовика Святого, вдохновителя крестовых походов, одного из величайших королей Средневековья.Чудятся они ему? Или само время его жизни таково, что фантастическое в нем полноправно сосуществует с обыденным?Под пером Юлии Остапенко интереснейший и неоднозначнейший период европейской истории играет бесчисленными гранями магического и мистического реализма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.