Юсуповы - [4]

Григорий Дмитриевич с самого детства был так называемым стольником. Будучи ребенком, он нередко играл и шалил, находясь в «одной песочнице» с самим царевичем Петром. С самого детства своими поступками он доказывал будущему царю присущую ему силу, храбрость, мужество и преданность. Ему пришлось возглавить практически все петровские походы, являясь доблестным генералом русской армии.

Более того, Петр Великий неоднократно доверял ему ведение таких непростых дел, как казнокрадство, в котором были грешны очень многие приближенные царя, именуемые «птенцы из гнезда Петрова». Позднее, Григорий Юсупов стал генерал-майором, а спустя непродолжительное время был возведен в статус сенатора.

Григорий Юсупов с особой нежностью относился к сыну своего друга детства Петра Алексеевича. С царевичем Алексеем, первенцем Петра, он немало лет состоял в переписке. Он невероятно расстраивался по тому поводу, что между ним и Петром была настоящая неприязнь, походившая на обоюдную ненависть и презрение, вместо любви и отеческо-сыновьей связи. Но по насмешке судьбы, Юсупову пришлось быть во главе комиссии по делу об «измене цесаревича Алексея». Он, как и другие немногие приближенные к Петру люди подписал смертный приговор царевичу Алексею. Более того, князь Григорий Дмитриевич даже наблюдал и присутствовал на пытках бедного наследника. По некоторым источникам, эти пытки государь Петр проводил лично. До сегодняшних дней дожила история, будто цесаревич Алексей не только сознался во всех своих грехах, но и предсказал далеко не светлое будущее Романовых и Юсуповых, тем самым накликав на них проклятие. Поразительно, но так и вышло. Романовы пребывали на троне триста лет. И это пребывание закончилось странным образом: последнего наследника звали Алексеем, так же, как и его самого. А в династии Юсуповых все мальчики не доживали до совершеннолетия, а если это и случалось, то, в лучшем случае, они перешагивали рубеж до 26 лет, продолжателем рода мог остаться только один сын. И даже если в поколении не было мужчин, проклятие распространялось на женщин.

Но, несмотря ни на что, Григорий Дмитриевич был достойнейшим человеком, верным слугой царя, необычайно мудрым, скрытным, хитрым и осторожным соратником. Вполне вероятно, это ему помогло в непростое время заговоров и предательств, которые зачастую случались в восемнадцатом веке. По мнению современников, Юсупов создавал впечатление весьма замкнутого и закрытого человека. Но однажды он решился на одно смелое политическое решение, тем самым оказав русскому самодержавию внушительную и основательную поддержку. Во время очередной кремлевской встречи на событии присутствовала недавно прибывшая из Курляндии Анна Иоанновна, которой суждено было в ближайшем будущем стать императрицей. Князь Григорий Дмитриевич, ссылаясь на волю дворянства и генералитета, выступил перед ней с речью. Он подчеркнул важность сохранения самодержавия, отрицая всякие ограничения. Анна Иоанновна беспрекословно последовала совету князя, разорвав подписанные накануне документы с Верховным Тайным Советом, впрочем, и его в скором времени ликвидировали. Безусловно, этот отчаянный по своей смелости поступок не был личным решением чересчур осторожного князя. За ним стояла целая политическая группировка. Но он однозначно был действующей фигурой в этом вопросе, что говорит о его необычайной дальновидности и мудрости.

По мнению английского аристократа, герцога де Лириа-и-Херика, князь Юсупов «татарского происхождения, был муж чести, шел всегда прямым путем, хорошо служил отечеству, хорошо знал свое дело, отличался отвагой на поле битвы, что свидетельствовали раны его, любил иностранцев, был чрезвычайно предан своему Государю, но часто осушал и кубки».

Доблестный и мужественный союзник царя, имея множество ран, полученных в бою, окончательно испортил свое здоровье этими самыми «кубками». Соратник Петра нередко грешил своей тягой к вину. Такая любовь к спиртному и свела его в могилу в довольно ранние годы.

Князь был похоронен недалеко от Кремля, в Богоявленском монастыре. По легенде, там даже имеется подземный ход, который ведет прямо к Красной Площади.

К сожалению, могильная плита Князя Григория Юсупова не сохранилась до наших дней, поэтому современникам не суждено увидеть и прочесть ту надпись, которую велела высечь на надгробии его вдова. А надпись гласила вот такие данные: «Князь Григорий Дмитриевич Юсупов прожил 55 лет 9 месяцев 19 дней 1 час и 55 минут». Земная жизнь этого, безусловно, великого и интереснейшего человека была измерена вплоть до минуты. Князь умер практически в самом начале правления царицы Анны Иоанновны, словно подозревая о том, что ничего хорошего это не предрекает.

Итак, шла эпоха правления Анны Иоанновны. Она получила власть, можно сказать, случайно. Может быть, именно поэтому она так ревностно и так серьезно воспринимала каждое слово, сказанное о ней. По странному стечению обстоятельств, до нее дошли слухи, будто бы дочь приближенного когда-то к Петру Григория Юсупова Прасковья отзывается о правительнице вовсе не лестно. История умалчивает даже о том, кто бы предположительно мог разнести подобные слухи. Но, тем не менее, вскоре после смерти отца, Прасковья Григорьевна была схвачена и отправлена в Тихвин, во Введенский монастырь. Но как же побороть в себе пылкий и яростный ногайский характер, как сопротивляться непримиримым генам? Возможно, другая женщина, будучи на ее месте, восприняла бы ситуацию смиренно, ссылаясь на волю Бога. Но только не дочь Григория Дмитриевича. Прасковья продолжала осыпать бранными словами царицу, Бога, настоятельницу, монастырь – все, что ей попадалось на глаза. Разумеется, об этом донесли царице. Не заставили себя ждать новые, более жесткие наказания: непослушную и неугодную воле правительницы женщину подвергли телесным наказаниям, а также назначили ссылку в более отдаленный монастырь, а именно – в Тобольск. Но даже на столь великом расстоянии было «слышно», что инокиня Прокла не желает ходить в монастырь, в соответствующее одеяние не облачается, а на монашеское имя и вовсе не откликается. Петербург был в своем решении непреклонен: глаз с нее не спускать и продолжать держать непокорную и непослушную в ножных кандалах. Даже под угрозой смерти, гордая наследница эмиров не взяла своих слов обратно и не произносила лишних слов, дабы угодить правительнице и власти. Все-таки кровь – не вода!