Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки - [20]

Что можно добавить к вышесказанному? Известно, что Юрий Иванович не только отличался независимостью, но и любил этой независимостью бравировать, подчеркнуть её, и это, заметим, не всегда шло ему на пользу. Ему повезло, что Александр Михайлович Коротков был умным человеком и прекрасно понял логику своего подчинённого: ранее Дроздов служил Родине по другому ведомству, но служил честно и добросовестно, достиг определённых высот. Почему же теперь, перейдя из армии в КГБ, он должен забыть свои прежние заслуги и вновь начинать службу с нуля?

Итак, Юрий Дроздов был определён в нелегальную разведку, но, как мы сказали, не в качестве разведчика-нелегала — ему была поставлена задача «сделать жизнь другого человека». Что это значит?

В книге «Повседневная жизнь советского разведчика», которую в 2004 году издал в молодогвардейской серии «Живая история» наш старый друг, разведчик и писатель полковник Борис Николаевич Григорьев, который, кстати, сам проработал 16 лет в отделе документации Управления «С» — то есть «делал жизни других», — суть этой работы объясняется так:

«Человек из гражданина Сидорова буквально превращается в мистера Смита. Ещё вчера он выправлял справку о прописке в ЖЭК г. Урюпинска, а сегодня открывает небольшую фирму в Лондоне или Брюсселе. Несколько лет до этого он с трудом читал английский алфавит, а сегодня владеет языком Диккенса не хуже выпускника Кембриджского университета.

Конечно же, за всем этим стоит колоссальный труд — труд самого нелегала, целой команды специалистов, над обеспечением его будущей командировки работают многочисленные сотрудники Службы. Подготовка такого специалиста разведки — дело невероятно сложное, длительное и дорогостоящее»[34].

В общих чертах понятно? Вот и ладно! Всё равно более подробно никто объяснять не станет.

Хотя вот что писал об этом сам Дроздов, вспоминая уже далёкие для него годы — из этого тоже можно кое-что узнать и понять:

«„Сделать жизнь“ можно, но как же это трудно, каких требует знаний, сколько разных особенностей нужно предусмотреть, чтобы ожила и принесла пользу придуманная и отдокументированная тобой жизнь иностранца, в которого превращался советский разведчик.

Этот участок работы в нелегальной разведке — самый трудоёмкий, даже нудный, но наиболее важный. Разведчики-документальщики называют себя Союзом неформалов, подчёркивая недопустимость шаблона. Уже через 10 дней после приезда в Берлин они окунули меня в разведывательную работу, наблюдая за моими действиями и строго управляя ими»[35].

Далее Юрий Иванович перечисляет людей, в том числе ныне и очень известных, с кем начинал он работать в далёких 1950-х. Не будем повторять этого перечисления и остановимся всего на двух фамилиях, названных нам ветераном Управления «С» генерал-майором Сергеем Сергеевичем Яковлевым. Обращаясь всё к той же книге Дроздова, он рассказывал:

«Юрий Иванович называет несколько фамилий своих первых начальников, в частности — Александра Афанасьевича Корешкова. Этот человек ещё в Смерше служил, и после войны на Западной Украине, судя по всему, работал… Он в своё время подсказал идею с проникновением в Центр связи… (Об этой операции мы расскажем несколько позже. — А. Б.) Александр Афанасьевич стал первым куратором у Коэнов^{13}, когда они в 50-м году прибыли в Москву. Он с ними работал, при нём они знакомились с Беном — Кононом Трофимовичем Молодым^{14}.

Опыт у него был богатейший, а Юрий Иванович таких людей ценил. При мне Александр Афанасьевич — у него уже пенсионный возраст был — работал нештатным сотрудником в нашем Управлении, писал пособия для молодёжи по некоторым направлениям работы…

А вот Марина Ивановна Кирина до войны была пионервожатой у Маркуса Вольфа^{15}… Потом она работала в Управлении по документированию, а Юрий Иванович как раз на этом-то направлении начинал свою деятельность. Так что Марина Ивановна для него в какой-то степени даже и наставницей была. Вполне возможно, что знакомство Дроздова с Маркусом Вольфом произошло с её помощью, поскольку она в ГДР приезжала… Потом, будучи уже на пенсии, она занималась работой с жёнами сотрудников — курсы для них вела…»

Отмечены весьма интересные моменты: далеко не все начальники помнят своих наставников, используют их опыт, обращаются к ним за помощью. Как видим, Юрий Иванович не только уважительно относился к ветеранам, но и проявлял о них реальную заботу. Поэтому и ветераны относились к нему с большим уважением.

Можно было бы рассказать и о некоторых других сотрудниках, перечисленных в мемуарах Дроздова, тем более что кое-кого из них мы знали лично, но не станем увлекаться обращениями к этой книге. Наши читатели сами в состоянии её прочитать, и думается, что многие давно это сделали. Зато, как мы уже говорили, нам, благодаря общению с различными людьми, известно про генерала Дроздова немало того, что по многоразличным причинам оказалось за рамками его мемуаров.

Вот, например, как раз то, о чём мы сейчас говорим: он написал, как «делал жизнь» — придуманную жизнь! — разведчикам-нелегалам, но не рассказал о том, как в самом полном смысле слова «сделал жизнь» своему другу Евгению Савинцеву