Юрий Долгорукий - [129]

Так в Новгороде произошел очередной переворот, на этот раз не сопровождавшийся ни мятежами, ни изгнанием несогласных, ни даже переменой посадника. Город добровольно перешел на сторону суздальского князя, и это стало огромным успехом для Юрия, во многом предопределив его будущую победу в борьбе за Киев.

Здесь же, под Смоленском, и примерно в те самые дни, когда шли переговоры с новгородскими послами, Юрия настигло известие о череде драматических событий, произошедших на юге. «И бысть противу Смоленьску, — свидетельствует киевский летописец, — и бысть ему весть: “Брат ти умер Вячеслав, а Ростислав побежен, а Изяслав Давыдовичь седить Киеве, а Глеб, сын твои, седить в Переяславли»^{308}.

На этот раз в решающую минуту Юрий оказался именно там, где нужно. Судьба киевского престола по существу решалась под Смоленском. Находясь здесь, «противу» самого города, на перекрестке путей с севера на юг и с запада на восток, Юрий мог контролировать как Смоленск, так и Новгород. А следовательно, в его силах было воспрепятствовать образованию коалиции, направленной против него, и наоборот, заручиться союзом с важнейшими городами Северо-Западной Руси.

Получив столь важные сведения, Юрий круто изменил маршрут. Если раньше он обходил владения черниговских князей (очевидно, рассчитывая соединиться с черниговскими полками уже на подступах к Киеву), то теперь направился от Смоленска на юг, к Десне и Ипути (притоку Сожа), то есть именно в черниговские земли. Становилось ясно, что его главным противником в настоящий момент является не потерпевший сокрушительное поражение Ростислав Мстиславич, а захвативший Киев Изяслав Давыдович.

Как мы помним, с поля битвы на Белоусе Ростислав бежал в Смоленск. Но, по-видимому, не в сам город, близ которого уже стояла рать его врага Юрия, а в принадлежавшие лично ему города к югу от Смоленска, в свою «волость», то есть в свой княжеский домен, где, по-видимому, он намеревался собрать войско^{309}. Силы продолжать борьбу у него все же оставались.

Юрий со своими войсками также двинулся во владения смоленского князя, «В то же время Гюрги поиде к волости Ростиславли, — продолжает рассказ киевский летописец. — Ростислав же слышав то и тако скупя воя своя многое множьство, исполца полкы своя, и поиде противу ему к Зарою, ту же и ста…»

Зарой — это, скорее всего, Заруб, княжеское село или замок на Десне^{310}. (Именно здесь весной 1167 года скончается князь Ростислав Мстиславич, возвращавшийся из Новгорода через Смоленск в Киев.) Принадлежал он лично Ростиславу (позднее князь передаст Заруб своей сестре Рогнеде). У этого села и сошлись две враждебные рати.

Однако до сражения, к счастью, не дошло. Ростислав предпочел уступить дяде, признавая его старейшинство и выражая готовность подчиниться. Войско было нужно смоленскому князю главным образом для того, чтобы добиться почетного мира. «Ростислав же, ту стоя, послася к Дюргеви, прося у него мира», — сообщает киевский летописец и далее приводит слова, с которыми смоленский князь обратился к дяде: «Отце, кланяю ти ся. Ты переди (прежде. — А.К.) до мене добр был еси, и аз до тебе. А ныне кланяю ти ся, стрыи ми еси, яко отець». Когда успел Юрий проявить «доброту» по отношению к племяннику и насколько Ростислав, особенно при жизни брата, благоволил дяде, нам неведомо — летописи никакими сведениями на этот счет не располагают. Но Юрий на мир согласился: «не помяна (не припомнив. — А.К.) злобы брата его, отда ему гнев», как пишет все тот же летописец, благожелательно настроенный к Юрию. «Право, сыну, с Изяславом есмь не могл быти, а ты ми еси свои брат и сын» — так отвечал Юрий племяннику. Князья целовали друг другу крест «на всей любви». Это означало заключение мира, и по условиям этого мира Юрий признавался старшим («в отца место») для Ростислава, а тот обязывался во всем быть послушным его воле. Показательно, что Юрий именовал племянника «братом и сыном» — как некогда именовал его брата Изяслава: этой формулой и были определены взаимоотношения между князьями.

Этим известием завершается летописная статья 6662 года в Ипатьевской летописи; о далыиейших событиях здесь говорится уже под следующим 6663 годом. Надо думать, что все происходило в самом конце мартовского года, то есть в феврале 1155 года по нашей эре.

После заключения мира Юрий двинулся далее по Десне и вскоре вторгся во владения черниговских князей. Ростислав же вернулся в Смоленск. В последующих событиях он участия не принимал.

* * *

Направляясь в Черниговскую землю, Юрий, очевидно, рассчитывал на содействие своего свата Святослава Ольговича, занимавшего в то время черниговский стол. И расчеты его вновь оправдались. Святослав поспешил присоединиться к своему давнему союзнику.

У Синина моста близ города Радогоща (ныне Погар, райцентр Брянской области) князья встретились. Летописец употребляет термин «снястася», означающий не просто встречу, но «съезд», «совещание», на котором принимаются совместные решения. Итогом встречи и стало решение о совместных действиях обоих князей. Кроме того, Святослав Ольгович настоял на том, чтобы Юрий примирился с его племянником, князем Святославом Всеволодовичем, который столь некстати оказался на стороне Ростислава Смоленского в недавней войне. Юрий согласился и на это.