Юридические аспекты организации и деятельности Парижского Парламента во Франции - [12]

.

Таким образом, идентифицируемый с Королевской курией, которая являлась первоначально «продолжением политического тела короля», провозглашенный главным, суверенным судом королевства, объявленный «источником правосудия», основой монархической власти в средневековой Франции, именно Парижский Парламент представлял «персону монарха». По словам исследователей, именно Высший суд королевства обладал функцией «репрезентации» правителя, что означало не просто символическое подобие, а чисто юридическую «заменяемость» государя Парламентом[119].

Так, в соответствии с Ордонансом от 17 ноября 1318 г. «Парижский Парламент представляет персону короля во время заседаний»; «пусть те, кто заседает в Парламенте, не допускают оскорблений адвокатов, также тяжущихся, так как честь короля, коего они представляют персону, заседая в Парламенте, не должна этого терпеть» (курсив мой. — Е.К.)[120].

В преамбуле к Ордонансу от 28 апреля 1364 г. говорится, что «Курия Парламента представляет королевское величество» (курсив мой. — Е.К.)[121].

Известный деятель XIV века, занимавший должность королевского адвоката в Высшем суде королевства, Жан ле Кок в своем сборнике судебных решений Парламента так обозначил статус последнего: «Курия Парламента представляет короля и называется королем в судебных делах» (курсив мой. — Е.К.)[122]. Что касается членов Высшего суда королевства, то про них Жан ле Кок писал так: «советники Парламента при исполнении своих обязанностей являются частью тела короля»[123]; «канцлер есть часть сеньора нашего короля, так как представляет его персону»[124].

По выражению одного известного французского историка Ла Рош-Флавена, «Парижский Парламент является истинным портретом его величества» (курсив мой. — Е.К.)[125].

Результатом тесной связи Парижского Парламента с персоной монарха стала важная роль парламентариев при смене короля: с момента похорон прежнего короля и до коронации нового именно они представляли «его величество», «монарха, который не умирает никогда», «королевскую власть»[126].

Таким образом, королевская власть во Франции, политический институт монарха — «корона», всегда существующий, возвышался над государством не только в образе персоны короля, но и в лице Парламента и его чиновников.

Интересно в данном контексте привести обращение кардинала Пизанского, папского легата, к советникам Высшего суда королевства, которое было им сказано на заседании Парижского Парламента 14 апреля 1414 г.: «Вы, царственное священство!» (курсив мой. — Е.К.)[127].

Именно данным обращением Кардинал демонстрировал, что лица, представляющие справедливое и законное правосудие, советники Парижского Парламента как служители священной короны Франции и «продолжение политического тела короля», также обладают неким сакральным образом.

Члены Высшего суда королевства, апеллируя к своей священной миссии вершителей правосудия, к уникальному статусу своего учреждения, причисляя себя к «продолжению института короля», добились определенного ряда привилегий и внешних атрибутов, особой заботе о своем достойном содержании, внешнем престиже, а также престиже помещений, где вершился суд[128].

Так, первой привилегией, сближавших советников суда с благородным сословием, было освобождение от уплаты налогов. Вызванная стремлением подчеркнуть значимость парламентариев, данная привилегия, хотя и была схожа с дворянской привилегией, однако имела иные обоснования, акцентирующие отличие чиновников Парламента от других подданных короля[129].

Основанием этой привилегии парламентарии считали «малое жалованье и доходы их», а вовсе не желание имитировать дворянство[130].

Более того, чтобы показать свое отличие и особый статус перед обычным дворянством, чиновники Парламента демонстративно отказывались от таких атрибутов дворянского сословия как ношение оружия и езда верхом на лошадях[131].

Не менее важную роль, подчеркивающую специфический статус парламентариев, исполняло и особое одеяние судей. Чиновники Парижского Парламента единственные, наравне с королем и канцлером, носили «королевскую одежду»: длинная и прямая роба, капюшон с опушкой и мантии алого цвета с опушкой (у советников-клириков мантия была фиолетового цвета). Вследствие резкого изменения моды в начале XIV в. и появления короткой одежды длинное одеяние сохранилось только у короля, судей, мэтров университетов, а также у духовенства. Однако уже на рубеже XIV–XV в. короли отказываются от «королевского одеяния», передав его своим судебным чиновникам[132].

Как точно отмечали исследователи, подлинную «королевскую одежду» носят постоянно только члены Парижского Парламента[133].

Завершая анализ особого статуса парламентариев, следует обратить внимание на тот факт, что покушения на чиновников Парижского Парламента относились к отдельному виду преступления — так называемому «оскорблению величества»[134].

Так, среди «королевских случаев» особое место занимал такой вид преступления как «оскорбление величества» (lese-majeste)[135], к которому относились посягательства не только на персону монарха, королевский двор и все государство, но и на парламентариев, представлявших собой «продолжение института короля»