Юность Татищева - [54]

Шрифт
Интервал

Особенно радовала Василия Татищева присланная сюда, в лабораторию, стопа русских книг из Москвы. Усевшись за столом под портретом Петра, он с жадностью перелистывал страницы. Вот «Действо о семи свободных науках», изданное недавно. Это пьеса, разыгрываемая на сцене, но действуют в ней герои необычные: Грамматика, Риторика и другие науки. Монолог Грамматики, разъясняющей свои составные части, Вася декламирует вслух:

Аз убо грамматика, художеств известна,
В действе есмь глаголати и писати вместна…

Просодия — часть грамматики, обучающая стихосложению:

Просодия же учит вся стихи слагати,
Во еже бы метрами чтоб прелагати
Согласно.

Именно грамматика открывает пути ко всем иным наукам: «До протчих всех наук мног народ повела охотно».

Ночевали почти всегда прямо в лаборатории. Вечером приходила Марта, сестра учителя, разливала по чашкам душистый чай, который сберегла во время пожара, и Иоганн Орндорф, вспоминая нежданное посещение царя, говорил, смеясь:

— А что, Васенька, каков показался тебе король польский и курфюрст саксонский Август?

— Я ослеп, Яган Васильевич, от блеска бриллиантов. Как это он ходит в таком богатстве, по дорогам ездит, ведь даже один алмаз, коли упадет, убыток страшный. А сам король надутый и важный.

— То-то что надутый, — смеется от души учитель. — Ты, брат Василий, не разглядел с перепугу, что вместо брильянтов у короля стеклышки. Настоящие-то гарнитуры — бриллиантовый, жемчужный, рубиновый — хранятся в сокровищнице курфюрстов в Дрездене и практически никогда никем не надеваются, разве что невесть по какому изрядному случаю.

Марта стелет постели на низких дубовых скамьях, гасит свечу, и потом еще долго слышится из соседней комнаты ее молитва, звон убираемой посуды, шелест аккуратно укладываемых рукописей.

А утром, в шесть часов, когда еще темно за окнами, учитель и его люди снова работают. Василий внимательно изучает свежеизданный славяно-греко-латинский букварь своего московского знакомого директора типографии Федора Поликарповича Поликарпова-Орлова. Сей же автор издал и своего сочинения «Лексикон треязычный». На обложке красиво выведено новыми гражданскими литерами: «Алфавитарь рекше Букварь славенскими, греческими, римскими письмены учитися хотящим и любомудрие, в пользу душеспасительную, обрести тщащимся. 1701 год». Василия очень радует вступление к обоим изданиям, наполненное гордостью за «мудролюбивый русский народ». Как замечательно обыгрывает слово «слава» автор: «От Славы славенский и род, и язык преславное свое начало восприяша, а язык наш славенский славе соименный, яко поистине отец многих языков, благоплоднейша. Понеже от него аки от источника неисчерпаема, прочим многим произыти языком, сиречь польскому, чешскому, сербскому, болгарскому, литовскому, малороссийскому, и иныи множайшим, всем есть явно. Немалую же и отсюда наш язык славенский имеет почесть».

Учитель одобрил начатый Василием Татищевым в особой тетради лексикон многих слов, названий, понятий. И посоветовал изучить со вниманием поликарповский «Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище из разных древних и новых книг собранное и по славенскому алфавиту в чинах разложенное», ибо содержит он многие понятия, впервые в литературную речь автором введенные.

Рассматривал Василий и светские трактаты об иконописании и музыке, появившиеся в середине прошлого века. Все живое воплощаться должно живоподобно, — указывается в них. В интересной форме письма к другу своему Симону Ушакову пишет Иосиф Владимиров «Послание некоего изуграфа Иосифа к цареву изуграфу и мудрейшему живописцу Симону Федоровичу». Среди книг находит Василий уже знакомые ему «Вертоград многоцветный» Симеона Полоцкого и просветительские труды Николая Спафария. Среди иноземных — книга на французском языке философа Рене Декарта «Рассуждение о методе». И язык французский Василий непременно решает изучить в будущем. Внимание его привлекает «школьная драма, что представляется действием благородных великороссийских младенцев в новосияющих славяно-латинских Афинах, в царственном богоспасаемом граде Москве». Читает он названия современных пьес: «Ужасная измена сластолюбивого жития с прискорбным и нищетным», «Сципио Африкан», «Владимир», «Освобождение Ливонии и Ингерманландии отечества россияа», «Божие уничижителей гордых уничижение» — в них история всемирная и отечественная и современные события.

Так в трудах вседневных проходит зима 1704/05 года. Весной были отосланы Брюсу подробные отчеты об артиллерии шведской. В апреле рядовому драгунского полка Василию Татищеву предписано ехать немедля в Полоцк для вступления в полк. Простившись с учителем и его сестрою, оседлав верного Кубика и снарядившись, Василий отправился в путь. Уезжая, просил учителя сохранить его тетради и книги.

По дороге заехал он во Псков и обнял тут, не ведая, что в последний раз, своего доброго отца, разводившего за Великой аптекарский огород. Побывал в родных Боредках, где был холодно встречен мачехою и душевно — няней Акулиной Евграфовной, поселившейся в старой школьной комнате вместе с Никифором и Прасковьей. Так втроем и проводили они до околицы дорогого Васеньку. А он не утерпел, заглянул еще в Выбор, что на речке Милье. Отыскал залившуюся слезами тетушку свою, жену дяди Федора Алексеевича, узнал, что приемный сын их Степушка, он же Степан Васильевич Татищев, служит в Новгородском полку, о чем писал недавно из Польши, и был уже ранен в бою. Узнав от Василия, что Федор Алексеевич ее жив и храбро бился со шведом под Нарвою, усадила племянника за самовар, велела вычистить и накормить коня, упрашивала заночевать, HQ. Вася торопился в полк. И к вечеру того же дня въехал уже в Полоцк.


Еще от автора Георгий Зиновьевич Блюмин
Рублевка и ее обитатели

Страна по имени Рублевка вытянута на карте западного Подмосковья по течению Москвы-реки по обоим ее берегам и очертаниями представляет собою узкий и длинный залив. Так оно когда-то, лет 500 назад, и было, когда многих нынешних деревень не существовало и в помине, а река, соименница нашей столицы, была могучей водной артерией, шириною доходившей в ряде мест до двух верст.Автор обстоятельно повествует о местах вдоль Рублево-Успенского шоссе, обычно тщательно укрытых от постороннего взгляда, но своей яркой историей заслуживающих благодарного внимания читателей.Интригуют сами названия этих западных окрестностей Москвы и ближнего Подмосковья: замок баронессы Мейендорф, Жуковка, Барвиха, Серебряный Бор, Петрово-Дальнее, Сосны, Архангельское и другие.


Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою

Михаил Юрьевич Лермонтов прожил краткую земную жизнь – всего 26 лет, при этом обессмертив свое имя великими творениями. В данной книге автор излагает факты и гипотезы, связанные с родиной гениального юноши – Москвой. Из книги читатель впервые узнает не только биографические подробности, но и многочисленные отражения, которые нашла древняя столица России в творчестве М.Ю. Лермонтова.


Рублевка, скрытая от посторонних глаз

Новая книга Георгия Блюмина продолжает тематику предыдущих книг этого автора, посвященных историческим реалиям.Автор в свойственной ему манере захватывающего поэтического повествования рассказывает о необыкновенной истории, казалось бы, самых обыкновенных сел и деревень северо-запада и запада Подмосковья. Речь идет не только о замечательной истории этих мест, но и, главным образом, о ярких личностях, творивших эту историю.


Рекомендуем почитать
Детские годы в Тифлисе

Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».