Юность Татищева - [13]

В недавние времена нагрянул сюда отряд польско-литовский под началом пана Красовского из подмосковного Тушинского лагеря Лжедмитрия И. В тот памятный 1610 год враг оставил от Городецко одни развалины. Ныне же поведено было Татищеву строить валы вокруг города и принять под начало десять станов Бежецковерхского уезда: Антоновский, Березовский, Верховский, Городецкий, Ивановский, Каменский, Мещерский, Пироговский, Полянский и Ясницкий. Сверх того — приселья Еськое и Максимовское да волости Лесоклинскую, Сулежскую и Дорскую. В работы по строительству укреплений употребить стрелецкую роту и оброчных крестьян, а охотников и рыбаков не трогать, дабы рыбу и меха везли к царскому подворью в Москву.

По прямой от Городецко, и двадцати верст не будет к юго-востоку, — в городе Кашине стал на воеводство Иван Юрьевич Татищев, двоюродный брат Федора и Никиты. Тверское княжество, а с ним и кашинские земли, выделилось когда-то из переславльских земель Владимиро-Суздальского княжества. В 1288 году полки великого князя владимирского Дмитрия Александровича в союзе с московскими, ростовскими и новгородскими выступили против тверского князя Михаила Ярославича, переправились через Волгу и подошли к Кашину. Девять дней шла осада Кашина, но город выстоял, хотя очередная междоусобица «кругом все пусто сотвори». Усердием ханов татарских дробилась Русь на княжества: чем мельче, тем лучше захватчикам. Появилось и Кашинское удельное княжество. Правда, одним из первых вступило оно в союз с Москвой, и теперь уже тверской князь напал на Кашин, мстя своим же за этот союз.

Так, в 1372 году тверской князь в союзе с Литвой и Польшей пошел на Москву через Кашин, окрестности которого «посетил» также огнем и мечом, а с города взял «великий окуп». Два раза еще осаждали город тверские полки — в 1403 и в 1405 годах. И много зла сотворили кашинцам продажами и грабежами посаженные здесь тверские наместники. Всегда были кашинцы патриотами отечества: в 1380 году на поле Куликовом кашинский князь был в засадном полку в составе русских сил, одолевших Мамая. Явился в город и Лжедмитрий в 1609 году с польским войском. Разорение Кашина вызвало прилив могучего народного движения против интервентов. Тут, в Кашине, было в 1611 году сборное место для военных отрядов князя Дмитрия Михайловича Пожарского, и среди дружин, пришедших к Москве, был и кашинский отряд. С того времени Кашин стал крепостью Московии. На горе поднялся укрепленный кремль, окруженный речкою Кашинкой и глубокими рвами. Над ними гремели цепями подъемные мосты, внизу темнела глубокая вода. Близ кремля встали посады купцов и ремесленников, а от посада протянулся вал, на котором, как на горе, срубили высокую, из сосновых бревен городскую стену с башнями. Кашинцы славились умелыми оружейниками; в мирные дни они искусно выковывали железные части сох, кос и серпов. По всей Руси расходились здешние медные кувшины, братины и кружки, что делались на кружечном дворе. Расписывали иконы, чеканили серебряные оклады, дубили кожи. Приехавший в Кашин спешил купить отменные чулки на местном торгу да запастись хмельным медом кашинского производства. Между тем на улицах по осени была такая непролазная грязь, что прибывший в Кашин в 1650 году царь Алексей Михайлович, на что уж был безгневен, приказал «город сделать и всякие городовые крепости, по дорогам мосты мостить и дороги чистить, гати гатить крепкие тотчас».

В воеводском доме, в кремле, нашел Иван Юрьевич Татищев донесение своего предшественника, кашинского воеводы, о пожаре 1676 года, после которого остались в городе лишь две соборные церкви да небольшое число посадских и монастырских слободок на опольях. Богаты были лишь вотчины бояр и монастырей. Кашинский Сретенский женский монастырь еще в XV веке получил жалованную грамоту на обширные земли и большое число крепостных крестьян. Нищий крестьянин не только обязан был платить непосильный оброк, но еще и отрабатывать барскую запашку. Бежали крестьяне от гнета на юг, пустели деревни. Но великий талант простого русского человека не мерк и под гнетом. Трудами народных умельцев вырастали дивные церковные здания, кремлевские башни, и изумлял разумом своим и даром природным сын крепостного крестьянина из вотчины здешнего Макарьевского монастыря Палладий Роговский[7].

…Васенька Татищев сдружился крепко с таким же, как он, трехлетним мальчуганом Петрушею Дмитриевым. Хотя и был Петруша сыном бедного крестьянина, а Васенька — воеводский сын, вместе бегали по осеннему подворью, лазали на голубятню, прятались от няньки Акулины за обмолоченными снопами в риге. Никита Алексеевич сыну давал полную свободу и смотрел снисходительно на дружбу с малышом простолюдином. Тут, в Бежецком верху, получил Никита Алексеевич пожалованье за службу — сельцо Беленицы. И покуда не ударили холода, семья воеводы жила здесь, не спеша перебраться в городской дом.

Усадьба в Беленицах была старая, но дом каменный с башенкой наверху под кованым прапором. Эта башенка особенно обрадовала учителя, который тотчас устроил в ней обсерваторию. Коли ночь выдавалась безоблачной, наблюдал до утра густозвездное небо и на карте, где были означены созвездия, прочерчивал ход небесных светил. Уже Иван легко выговаривал вслед за Яганом Васильевичем мудреные названия звезд, знал арифметику и латинские глаголы. Но более изумлял всех домашних памятью и любознательностью маленький Васенька. Бывает, забудет Иван урок, а случившийся тут младший братец возьмет и подскажет. Вот и сейчас учитель занимается с Иваном по-польски и по-немецки, а Васеньку, одев потеплее, отсылает во двор, побегать до обеда по воздуху. Васенька тайком бежит к сараю, забирается внутрь по ему одному известному лазу. Тут у отца хранятся фурьерские алебарды, длинноствольная фузея со сломанным замком и полугривенковая медная пищаль. В таинственной полутьме мальчик играет в войну. Оседлав пищаль, командует целить в дальний угол, откуда идут неприятельские полки. Но вот раздается голос няни Акулины, она ищет питомца, и Васенька потихоньку вылезает из сарая, бежит по опавшей листве в яблоневый сад и оттуда уже отзывается. Няня ловит его за ручку, сажает на скамейку, поправляя перепачканный кафтанчик на беличьем меху, выговаривает малышу за проказы его строго и вместе любовно. Васенька тоже любит свою старую няньку. Когда ввечеру маменька Фетинья Андреевна поцелует их с Иваном на сон и уйдет в соседнюю комнату, где спит маленький Никифор, он дождется, покуда заснет Иван, выберется из постели и бежит в каморку к няне послушать сказку. Потом, уже сонного, приносит его на руках старушка Акулина Евграфовна обратно и укладывает заботливо в постельку.