Юность Пушкина - [38]
— Я предупрежу его, — запинаясь, ответил Энгельгардт.
Александр гулял в парке с Жанно. Они разговаривали о будущем.
— Любишь ты гадать о будущем, — говорил Александр. — Как ты думаешь, куда нас разбросает судьба?
Жанно ответил шутливо:
— Я пойду в гусары.
Александр рассмеялся и сказал:
— А я буду ползти в асессора.[72]
— А вот Горчакова будущее ясно, — заметил Жанно, — этот прямо в министры.
Александр печально произнес:
— Пройдет незаметно год, и мы сразу, с лицейского порога, вступим в жизнь.
Летом Александр чувствовал себя несчастным и одно за другим писал грустные стихотворения.
Он много гулял с Катей Бакуниной, читал ей свои стихи, которые она задумчиво слушала.
— Искренне и хорошо, — отзывалась она. — Но мне жаль вашей грусти.
— Что делать? — отвечал Александр.
— Знаете, — сказала Катя, — из ваших стихов мне больше всего нравится «Городок». Там вы свободно отдаетесь чувству. Хороши «Воспоминания в Царском Селе»: Царскосельский парк, куплет о Москве — все это очень хорошо, но, понимаете, слишком парадно, торжественно… Я отдаю преимущество личным чувствам.
— А личные чувства — это любовь, — тихо сказал Александр.
Они вдвоем дошли до беседки и уселись на скамейку. Александр положил свою руку на ее руку. Катя вдруг обняла Александра и поцеловала его в щеку.
— Бедный мальчик! — проговорила она.
Александр крепко обхватил ее за талию и молча прижал к себе.
— Вот счастье! — пробормотал он.
— Ну что? Виден «горестям конец»? — спросила она с веселой улыбкой. — А теперь пойдем домой.
— Да, «горестям уж виден и конец»! — радостно воскликнул Александр,
XII. Прощание с Лицеем
Граф Варфоломей Толстой жил широко. У него были дачи в Царском Селе и в Петербурге на Крестовском острове. Много тратил он на свой крепостной театр. Его имение пошло в уплату за долги. Крепостной театр был продан. Наташу купила какая-то помещица Дементьева из Осташковского уезда. Тверской губернии. Она была из купчих и вышла замуж за разорившегося дворянина, который женился на ней потому, что она была богата.
Александру было очень больно, что его Наташа попадет в руки грубой, необразованной барыни. Правда, ей хотелось в деревню собирать грибы, ходить в платочке. Но это были мечты, детские воспоминания… Она привыкла к городской обстановке, к образованным людям, к театру… Нет, этого нельзя допустить! Но что же делать? Где «естественное право», которое преподает Куницын?
«Никто не может приобрести право собственности на другого человека, — говорил Куницын, мягко улыбаясь, — ни против воли, ни с его на то согласия, ибо право личности неотчуждаемо».
И еще мягче:
«Никто не имеет права употреблять кого-либо из сограждан как средство или простую вещь для себя».
А как же Наташа?
Еще свободнее говорил Куницын о неограниченной государственной власти, разумея самодержавие:
«Употребление власти общественной без всякого ограничения есть тиранство», — говорил со сладкой улыбкой Куницын, смягчая прямоту и резкость своих слов.
И, наконец, прямо с самой сладкой улыбкой:
«А кто оное производит — тот есть тиран».
Слова «тиранство» и «тиран» он подчеркивал особым сладким произношением.
Судьба Наташи и власть Аракчеева над всей Россией ожесточили Александра и вооружили его против существующих жестоких порядков. Живя около дворца, он видел образ жизни дворцовых господ, начиная с самого царя. В уме Александра возникла мысль написать оду о вольности, и он даже начал набрасывать ее в отрывках.
У Чаадаева собралось несколько лицеистов и гусарских офицеров. Прежний дядька Фома приготовлял жженку. Он был теперь в услужении у Чаадаева. Жанно и Александр не забыли своего обещания: найти Фоме место. Чаадаев был им доволен, хотя и не понимал, почему Фома так часто улыбается.
Александра просили прочесть стихи.
— Прочти, — сказал Чаадаев, — то, что ты начал о вольности.
— Еще не готово, — ответил Александр.
— Все равно, прочти!
Александр начал читать:
Взволнованы Кюхля, Жанно, Дельвиг, гусары. Спокоен один Чаадаев. Он слушает молча, опустив голову.
Александр продолжал:
Вдруг остановился, забыл, как дальше. Схватился за голову, силясь вспомнить. Повторяет:
В саду около калитки неожиданно появилась Наташа. Она в платочке, в деревенском крестьянском платье.
— Мне нужно видеть Александра Сергеевича, — сказала она Фоме.
Фома с сомнением покачал головой.
— На минуту, — добавила она.
Александр, опережая Фому, вбежал через веранду в сад. Они пошли в глубину сада, в беседку, окруженную цветущей сиренью.
— Наташа, когда же вы уезжаете?
— Через несколько дней, — ответила она.
— А дальше? — спросил Александр.
Наташа смахнула слезу, набежавшую на глаза, но быстро овладела собой.
— Говорят, имение будут продавать, — проговорила она. — У барина много долгов.
Историческая повесть рассказывает о событиях 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади в Петербурге и о восстании Черниговского полка.Для среднего школьного возраста.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.