Юность Маркса - [26]

Тщательно вычищенные медные кастрюли и черные чугуиы озарили кухню острым металлическим светом.

Генриетта Маркс замечталась, но внезапно забота свела ее брови.

— А где колодец, господин Дагароо? — спросила она, уверенная, что нащупала слабое место.

Домохозяин в ответ раскланялся и с величайшей предупредительностью не сомневающегося в своей победе человека отворил угловую дверь, которая вела на небольшой мощеный дворик. За дверью находилось нечто вроде круглого чулана. Дагароо поднял фонарь, и госпоже Маркс осталось только одобрительно вскрикнуть: колодец был здесь.

Искусная домохозяйка мгновенно оценила подобное преимущество. Она не поленилась спустить в колодец ведро и дождалась, покуда Дагароо вытащил его полным свежей воды.

Осмотр верхнего этажа, где предполагались спальни и детские, и флигеля, предназначавшегося для слуг и гостей, занял немного времени. Прилегающий к дому сад оказался достаточно большим, чтоб в нем резвились дети, цвели голландские тюльпаны и немецкие настурции. Из сада открывался замечательный вид на гору Св. Марка, под которой протекает Мозель.

Генрих Маркс задержался во внутреннем мощеном дворике, по обе стороны которого шли балконы, соединяющие главный корпус с флигелем. Раскраска и резной узор деревянных перил были навеяны Востоком. Такие балкончики часто встречались в замкнутых дворах Алжира и Туниса. Кто мог занести этот рисунок в Трир? Дагароо не знал этого.

Дом на Брюккенгассе был взят в долгосрочную аренду семьей Маркса. В этом доме 5 мая 1818 года у госпожи Маркс родился третий ребенок, названный Карлом-Генрихом.

Карл-Генрих родился в угловой комнате второго этажа, выходящей окнами на Брюккенгассе. С большого дивана темной карельской березы, служившего кроватью, Генриетта смотрела, как впервые купали ее второго сына. Отец умиленно рассматривал черноволосое дитя.

Мальчик год жил в комнате матери. Потом его сменил родившийся в 1819 году Герман — Карла перевели к старшим брату и сестре.

Количество детских кроваток неизменно возрастало в доме под номером 664 на Брюккенгассе. Генриетта воспитывала детей строго. Достаточно просвещенная, она знала, что воздух, чистота и правильный распорядок дня помогут укрепить их здоровье. Звание матери и жены, возлагавшее на госпожу Маркс множество обязанностей, казалось ей величественным. Генриетта с детства готовилась к нему. В родном Нимвегене, медлительном голландском городе, ее учили утомительно-сложному искусству охранительницы домашнего очага. Дом голландца — в особенности женская половина — закрыт для посторонних. Только родственники и близкие друзья вхожи туда. Окна нимвегенских домов завешены тяжелыми шторами, и жизнь обитательниц этих домов тиха, строга и уныло-благонравна.

Образы бессловесных библейских супруг были на протяжении многих веков идеалом для каждой женщины в высокочтимой семье Пресборков.

Генриетта умела искусно штопать, стряпать, стирать, пеленать новорожденных. Она изучала религиозные, ритуалы и ждала замужества, чтоб посещать женский загон в синагоге и зажигать свечи в канун субботы.

Каждое утро она слышала, как, надев полосатый талес, отец ее Исаак благодарит сурового еврейского бога за то, что тот не создал его женщиной. Генриетта, однако, никогда не жалела, что родилась существом презренным, то есть женщиной. Жребий жены и матери казался ей блаженным. Ее тело было сильно и готово для родов, для любой работы. Она читала всегда с определенной целью, — чтоб знать и тем предотвратить пороки своих будущих детей, чтоб добрым поведением, советом, экономией укрепить благосостояние будущего мужа.

Исаак Пресборк был добрый отец, но не дело дочери — выбирать мужа. Генриетта, по примеру своих бабушек, могла стать женой раввина. Ей пришлось бы тогда обрить волосы, надеть рыжеватый грубый парик с нитяным пробором и вести жизнь традиционно замкнутую и полную женских унижений. Но случай спас ее от старых вдовцов, деспотических раввинов и купцов. Молодой трирский адвокат, человек широко образованный, женился на ней, Генриетта Пресборк и Генрих-Гиршель Маркс составили дружную пару. Генрих относился к жене с подчеркнутым вниманием.

5

Карл, забежав из школы домой предупредить, что идет к Вестфаленам, узнал от сестры Софи об ожидающемся приезде брата матери, дяди Иоганна. Во флигеле спешно готовили комнату гостю. В столовой Карл столкнулся с матерью. Крайне озабоченно она пересчитывала столовое белье, погрузив руки в белую пену салфеток и скатертей. Дяде Иоганну решено было устроить торжественный семейный обед.

Воспользовавшись сумятицей и треволнениями, Карл легко получил разрешение уйти вместе с Софи к знакомым.

Семьи юстиции советника и советника прусского правительства были издавна дружны. Софи стала закадычной подругой Женни, добрые отношения связывали и одноклассников — Карла и Эдгара.

Младшая дочь Вестфаленов была четырьмя годами старше Карла и почти достигла совершеннолетия ко времени перехода его в последний класс гимназии.

Бывало, в детские лета, Карл дожидался, забившись и угол гостиной, покуда, сопровождаемая матерью, девушка не сойдет к карете, чтоб ехать на бал.