Юность Ашира - [29]

Стараясь итти в ногу, Ашир мысленно представил себе Светлану в ярком туркменском платье, и она показалась ему еще красивее.

— Чего уставился! — засмеялась Светлана. — Чумазая, да?

— Для меня ты всегда хорошая, — тихо ответил Ашир и устыдился своих слов. — Только иногда строгая. На собрании я даже подумал, что ты никогда не будешь со мной разговаривать.

— Тогда ты меня обидел, Ашир! — Светлана говорила, а Ашир восхищенно смотрел на ее белые зубы — верхние крупные, нижние помельче. — И мириться с тобой не хотела.

— А помирилась.

— Потому что ты стал лучше, — сказала она зардевшись. — Не я одна замечаю.

— Выдумываешь…

Они шли по теплому, только что залитому асфальту широкой и, несмотря на осень, зеленой улицы. Солнце светило по-летнему ярко. В воздухе летали серебряные паутинки, и одна из них — тоньше шелковой ниточки — зацепилась за воротничок Светланы. Она осторожно сняла ее и подняла над собой в вытянутой руке. Порыв горячего ветра сразу подхватил и унес паутинку.

— Смотри, Света! — Ашир указал на новое двухэтажное здание. — В этом доме я скоро устрою той, на новоселье.

— Пригласить не забудешь?

Ашир сжал ей руку чуть повыше локтя.

— Всех друзей позову.

Неподалеку от завода был пустырь. Весной, когда он покрывался травой, там играли дети и паслись козы. С наступлением зноя, едва трава успевала подняться на четверть, а цветы распуститься, здесь все выгорало.

В начале лета сюда пришли люди с геодезическими приборами и инструментами. Пустырь превратился в строительную площадку. Выкопали котлованы, привезли лес, кирпич, цемент… И вот на месте бывшего пустыря стоит красавец-дом, с балконами на втором этаже и верандами на первом. Ашир взглянул на крайнее окно и удивился:

— Уже живут!

Из подъезда выбежали два кудрявых малыша, удивительно похожие друг на друга: одинакового роста, в трусиках и матросках. Один из них был почему-то в шерстяных варежках на тесемке, перекинутой через шею. Ашир и Светлана залюбовались новым домом и его первыми жильцами.

— Это наш дом! — объяснил малыш, прижимая к груди разноцветный мяч. Он был, оказывается, вратарем, потому и в варежках.

— У нас с Генкой папа на заводе работает, — добавил другой.

— Скоро нам построят еще такой же дом. — Карапуз указал варежкой на гору кирпичей и досок, видневшуюся рядом. — И сад с фонтаном у нас будет. А когда приедет дядя Гриша с бабушкой…

— Бей, Генка! — прервал его выбежавший из ворот третий мальчуган. При этих словах он споткнулся и упал.

— Подножка! — Малец быстро вскочил, заложил два пальца в рот и свистнул. — Назначаю штрафной.

— Пойдем, — засмеялась Светлана.

Но они не двинулись с места.

— Быстро растет Ашхабад, — мечтательно проговорил Ашир.

— Хорошо сказал Коля Коноплев про наш мирный труд: ничего сильнее нет, труд мир бережет. Это верно. Много еще злых сил осталось на свете… Но труд сильнее всего. Когда об этом думаешь, хочется еще лучше работать.

— Ты доволен своей работой? — неожиданно спросила Светлана.

— Пока не доволен, многого еще не знаю. Но люблю завод… А почему ты об этом спрашиваешь?

Она сорвала с дерева листок, положила на ладонь и вытерла с него пыль.

— Я часто стараюсь представить, каким через несколько лет будет наш завод и какими мы с тобой будем. Интересно, ты когда-нибудь думал об этом?

— Наш завод… — Вытянутой вперед рукой Ашир, как будто указывал на что-то такое огромное, что и глазом не окинешь. — Завод наш будет большим-пребольшим, и оборудован он будет по последнему слову советской техники. — На лице Ашира напряглась каждая жилка, он зорким взглядом смотрел вдаль и, казалось, был изумлен тем, что мысленно видел. — А делать наш завод будет и машины для уборки хлопка, и электрические тракторы, и даже части для пароходов. Правильно?

— Насчет пароходов ты того… — улыбнулась Светлана.

— Ничуть не того! На Узбой приезжали инженеры и останавливались у нас. Думаешь, они к нам в пески приезжают загорать и зем-земов ловить? Знаешь, что такое зем-зем? Большая ящерица, на крокодила похожа. — Он отмерил два шага, показывая, какие бывают вараны. — Так вот инженеры говорили, что канал будут строить, ищут, где лучше аму-дарьинскую воду пустить в Кара- Кумы. — Ашир с сияющим лицом поглядел на нее и добавил: — А тех инженеров прислал к нам в пустыню товарищ Сталин, по его заданию они работают, а это значит— Аму-Дарья обязательно потечет по Кара-Кумам.

— Тогда верно! — согласилась с ним Светлана. — А кто все эти машины будет делать? — допытывалась она.

Ей казалось, что Ашир не совсем ее понимает.

— Мы с тобой!

— Не сумеем, если…

— …не будем учиться, — горячо подхватил Ашир. — Угадал?

— Да. Знаешь, Ашир, я все чаще думаю об учебе. Коноплев кончает институт, две наших стерженщицы поступили в техникум на вечернее отделение. Нам с тобой тоже надо в техникум.

На Ашира словно упал слепящий луч прожектора, он прищурился и поднес к лицу ладонь.

— Это ты правильно сказала.

— Можно работать и учиться. Я говорила с парторгом Чарыевым. Он поможет нам.

— Если Чарыев обещал, то сделает.

Почему-то именно в эту минуту Светлана заметила, насколько Ашир изменился и повзрослел за последние дни. В душе она признавалась себе, что все больше и больше дорожит дружбой с ним.