Юность Ашира - [28]

Ашир не знал, на что смотреть: на дрожащую стрелку манометра или на массивное тело цилиндра, которое подвергалось сейчас все возрастающему давлению изнутри.

— Три атмосферы! — торжественно объявил Захар Фомич.

Осмотрели гладкую поверхность цилиндра, она была совершенно сухой. Захар Фомич шептал над ухом Ашира:

— Держит, родимый!

Трубка победоносно дымила в поднятой руке старика.

Давление увеличили, стрелка манометра заплясала возле цифры 4 и остановилась. Главный инженер склонил набок голову и прислушался. Ему почудился какой-то хриповатый звук, и он еще плотнее прижался ухом к цилиндру. Захар Фомич смущенно улыбнулся и приложил руку к карману куртки.

— Это, Олег Михайлович, мои часы хорохорятся. Не обращайте на них внимания.

Подождали несколько минут: как поведет себя цилиндр дальше? Чугун сначала стал матовым, потом постепенно увлажнился. В нескольких местах заблестели капельки воды, будто металл потел от непосильной натуги. Орловский достал носовой платок, не донес его до лица и, как промакашку, приложил к лобастой выпуклости цилиндра.

— Не выдержал!.. — сокрушенно прошептал Ашир Захару Фомичу.

Вместо старика ему ответил Олег Михайлович:

— Пока еще ничего, дефект устраним. Дайте пять атмосфер!

Не глядя на манометр, Ашир прислонился щекой к холодному металлу, словно желая узнать, что делалось внутри цилиндра. Неожиданно в лицо ему больно ударила острая струйка воды.

— Потекло, потекло! — загалдели вокруг. — Решето, а не цилиндр!..

Захар Фомич с силой отдернул Ашира за руку и прикрыл его своим телом. Орловский бросился к насосу и выключил его.

— Потекло, — вяло повторил главный инженер вслед за остальными. Он взглянул на Захара Фомича и отвернулся, раньше чем старик успел в ответ на его взгляд взмахнуть трубкой, — ничего, мол, добьемся своего!

— Пойдем-ка, сынок, в литейную, дела там у нас есть! — Захар Фомич чуть было не сунул в карман дымящуюся трубку. От волнения синие жилки у него на носу обозначились еще ярче.

Лицо Ашира было мокрым, не то от воды, хлестнувшей из цилиндра, не то от слез.

Мечты о будущем

Главный инженер Орловский почти не выходил из литейной. Он за всем наблюдал, во все вмешивался, советовался с мастером и бригадирами. Захар Фомич предлагал увеличить в шихте количество стали. Орловский не возражал, однако принял предложение без особого энтузиазма— уж очень легкий выход из положения предлагал мастер. Захар Фомич, кроме того, настаивал на увеличении в форме газоотводов — вместо одного воскового фитиля, он советовал закладывать три, тогда газы из кипящего металла будут выходить быстрее, а это уменьшит пористость чугуна.

Они не первый год плавили и лили металл, но, приступая к выпуску нефтяных двигателей, натолкнулись на трудности, неизбежные во всяком новом деле. Ашир слушал их возбужденный разговор и хотя уже имел на своем счету одно принятое рационализаторское предложение, ничем пока помочь не мог — литейщик он был еще молодой.

Перед концом дневной смены решили сделать внеочередную плавку. Сережа и Ашир, работавшие теперь вместе, еще ничего не знали об этом, они собирались домой.

— Давлетов, зайди! — крикнул Захар Фомич, показавшись на пороге небольшой комнатушки возле модельной.

За столом сидели главный инженер и мастер. Олег Михайлович барабанил карандашом по свежеобструганным доскам стола, а пальцами левой руки тер висок.

— Пожалуй, вы правы. Попробуем.

— Получится! — с жаром говорил Захар Фомич. — С другими деталями тоже не меньше возни было.

Ашир молча остановился возле стола. За окном рядом с желто-багряным кленом стояла молодая яблонька, усыпанная нежными цветочками. Пригретая солнцем, она расцвела во второй раз.

«Ей и осень нипочем!» — подумал Ашир.

Над крышей цеха в голубом небе одиноко плыло и таяло курчавое облачко, белое, с чистой просинью.

Захар Фомич подошел к Аширу.

— Придется сегодня задержаться после работы. Предупреди ребят. — И он назвал, кого именно.

— Надолго? — Ашир условился сегодня встретиться со Светланой.

— Дело покажет.

Сережа тоже хотел остаться, но мастер отослал его домой. он и без того целые сутки не уходил с завода.

Просеяв песок, Ашир подмешал в него глину и опилки, смочил эту смесь, потом присел на задники ботинок и уже хотел было приняться за формовку, но Захар Фомич подозвал его и усадил рядом.

— Проголодался, небось, — ласково сказал он, развязывая узелок и выкладывая на бумагу свой обед. — Ешь, старуха всякой снеди наготовила, будто на Маланьину свадьбу!

— Спасибо. Я лучше в столовую сбегаю, можно? — Ашир еще не потерял надежду хоть на минутку увидеть Светлану.

— Иди, только быстрее возвращайся, — согласился старик. — Не задерживайся, одна нога тут, другая там!

Ашир бегом бросился к проходной. У ворот его ждала Светлана.

— Остаешься? — встретила она его вопросом.

— Остаюсь. Решили сегодня отлить такой цилиндр, чтобы он все испытания выдержал. Пойдем, я тебя провожу до общежития. Хочешь?

Она утвердительно ответила взглядом и улыбкой. На Светлане было простое ситцевое платье, синее в горошек, в косичках голубые ленты. Не умытое после работы лицо потемнело, на правой щеке выделялся бледным кружочком шрам от пендинки, который давно уже стал для Ашира милым.