Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [290]

) должна была развернуть вместе с партизанскими силами – Народно-освободительной армией Югославии (НОАЮ) – боевые операции в Сербии с Воеводиной. Участие войск Красной Армии было призвано решающим образом помочь освобождению северо-восточной части Югославии от гитлеровской оккупации и одновременно установлению там власти революционного режима, представленного АВНОЮ и НКОЮ, а вместе с тем создать возможность последующего советского наступления на север – в Венгрию. Во время переговоров Тито в Москве и затем с представителями командования 3-го Украинского фронта в Крайове, куда он вернулся 28 сентября, были согласованы ключевые вопросы предстоявшего проведения операций советской группировки вместе с НОАЮ³³.

Руководство СССР приняло также решение о значительном усилении помощи в снабжении НОЛЮ, в ее реорганизации в подлинную армию. Предусматривались передача ей вооружения и снаряжения для 12 стрелковых дивизий, помощь в создании бронетанковых войск, авиации и других родов полноценных вооруженных сил. В оперативное подчинение командования НОЛЮ переходила советская авиационная группа из двух авиадивизий и района авиационного базирования, которые после подготовки необходимого югославского персонала и замены им советского целиком передавались в состав НОЛЮ. Еще перед прибытием Тито в Москву и затем во время переговоров, которые с ним велись в советской столице, было решено расширить подготовку в военных учебных заведениях СССР кадров для НОЛЮ и о направлении в нее советских инструкторов³⁴.

Кроме того, в ходе визита Тито в Москву была при активном участии, если ни инициативе, Георгия Димитрова достигнута санкционированная советской стороной договоренность, чтобы к предстоявшим операциям на территории Югославии привлечь также армию установленного в Болгарии 9 сентября 1944 г. нового режима т. н. народной демократии, в котором ведущую роль играла компартия. Еще до московских переговоров Димитров по радиосвязи обращался к Тито с предложением о совместных действиях болгарских войск с югославскими партизанскими силами против немцев. Однако для руководства новой Югославии это был сложный вопрос, ибо речь шла о войсках, которые находились на югославской территории, когда Болгария еще была союзницей гитлеровской Германии. С конца августа 1944 г. болгарские оккупационные силы стали выводиться из Сербии. А в сентябре начался отход болгарских войск и из Вардарской Македонии. Позиция Тито по вопросу, поставленному в радиограмме Димитрова, менялась, испытывала колебания. Он ответил Димитрову, что ввиду прежней роли болгарской армии на югославской территории ее пребывание там даже для действий, совместных с НОЛЮ, было бы непопулярно в Сербии и Македонии, а потому нецелесообразно и вредно. Однако в середине сентября он инструктировал штаб НОЛЮ в Вардарской Македонии о необходимости координации операций с новым командующим болгарских войск в этом регионе, назначенным после установления 9 сентября «болгарского народного правительства»³⁵. На переговорах в Москве договоренность о том, чтобы болгарские вооруженные силы участвовали вместе с Красной Армией и НОЛЮ в действиях на югославской территории, была достигнута в тесной связи с одновременно согласованным решением Тито и Димитрова о нацеленности на союз между новыми режимами Югославии и Болгарии, вплоть до их будущего объединения в южнославянской федерации³⁶. Важным фактором являлось и то, что уже ко времени московских переговоров болгарские войска были поставлены в оперативное подчинение командования 3-го Украинского фронта. Договоренность об их участии в запланированных военных действиях в Югославии была затем закреплена на состоявшихся в начале октября в Крайове переговорах Тито с представителями нового болгарского правительства³⁷.

26 сентября правительство СССР уведомило правительства Англии и США, что советские войска войдут в Югославию. А 29 сентября, когда это произошло, о том же было объявлено в официально опубликованном сообщении ТАСС. Но и в том, и в другом случае в качестве причины фигурировали только «интересы развития боевых действий против германских и венгерских войск в Венгрии», и подчеркнуто говорилось о временном вступлении советских сил лишь на «югославскую территорию, граничащую с Венгрией». При этом дело изображалось так, будто по данному поводу «советское командование» обратилось за разрешением к НКОЮ и верховному командованию НОЛЮ, а те согласились «удовлетворить просьбу», но выдвинули «условие», что в районах расположения частей Красной Армии будет действовать гражданская администрация НКОЮ. И советское командование «приняло» такое условие³⁸. Подобная искусственная версия, не имевшая ничего общего с действительностью, была призвана, с одной стороны, хотя бы формально-словесно завуалировать тот факт, что ввод советских войск направлен прежде всего на установление руководимого коммунистами политического режима в самой Югославии. А с другой стороны, эта версия имела целью оказать силам во главе с Тито, наряду с прямой военной помощью, политическую поддержку созданием международно-правового прецедента, что вступление иностранных войск на югославскую территорию возможно лишь с согласия НКОЮ и командования НОЛЮ. Прецедент должен был усилить позиции новой Югославии, указывая, что СССР считает фактически только ее структуры носителем югославской государственности, а не королевское правительство, о котором в названных выше советских документах вообще не упоминалось. И одновременно этим посылался сигнал, предостерегавший западных союзников от высадки в Югославии без согласия нового режима и тем более в противовес ему. Как уже отмечалось, распространявшиеся в сентябре слухи о возможности подобной высадки вызывали опасения у Тито и, видимо, у советской стороны.