Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [289]

. Во всяком случае, сам Михайлович и внутренняя четническая пропаганда распространяли в своих рядах сведения, будто Макдауэлл имеет широкие «политические полномочия», западные союзники, занимающие антикоммунистическую позицию, прекратили помощь партизанам, а американские войска высадятся скоро в Югославии²⁵.

30 августа Михайлович выпустил приказ начать 1 сентября общую мобилизацию и вступить в борьбу за освобождение. Следом, 1 сентября, он обнародовал мобилизационное обращение, адресованное «сербам, хорватам и словенцам». Фактически оно было рассчитано именно на сербов и прежде всего в Сербии. Там во многих случаях действительно начались сборы призывников, а одновременно в ряде мест в первые дни сентября четнические формирования произвели нападения на немецкие гарнизоны²⁶. Однако в реальности это не могло радикально изменить ни положения четников, ни общего развития ситуации в Сербии, не говоря уже об остальной территории все еще оккупированной и разделенной Югославии. Подчиненные Михайловичу силы как в Сербии, так и за ее пределами не были необходимым образом вооружены для серьезных результативных действий против немцев. И объявление мобилизации во многом превратилось в фикцию по той же причине нехватки вооружения и боеприпасов, не позволявшей сформировать и оснастить сколько-нибудь значительное пополнение четнических воинских контингентов. Да и само отношение масс, в основном крестьянства, к мобилизации оказалось весьма неоднозначным. Если некоторая часть населения отзывалась на призыв, в ряде случаев даже с энтузиазмом, то другая часть стремилась тем или иным образом уклониться, и это стремление быстро охватывало все больший слой населения Сербии. Так же как вообще ширились настроения дистанцирования от четников, от оказания им содействия и помощи²⁷.

Такое развитие событий, как и в целом изменение ситуации в Сербии, в огромной мере происходили под воздействием тяжелых ударов, которые по четникам нанесли партизанские силы уже в августе, в ходе боев, развернутых после первой волны своего прорыва в Сербию. Вместе с тем серьезнейшее влияние на сербское население оказало известие об упомянутом выше указе Петра II от 29 августа, которым Михайлович официально был лишен должности «начальника штаба Верховного командования в оккупированном Отечестве». Это во многом вело к разрушению политических позиций равногорского движения, к подрыву его массовой поддержки. Между тем как раз с рубежа августа – сентября, когда вступила в действие вторая волна прорыва сил Тито в Сербию, последовали их особенно мощные удары по четникам. В первой декаде сентября крупные соединения Михайловича потерпели от партизан жестокое поражение в Западной Сербии, где находился его штаб, в результате чего сосредоточенная там четническая группировка была отброшена на север²⁸. И в такой обстановке новый тяжелый политический урон равногорскому движению нанесло столь же вынужденное, как и указ от 29 августа, выступление Петра II по британскому радио 12 сентября с призывом ко «всем сербам, хорватам и словенцам» присоединиться к «Народно-освободительной армии под руководством маршала Тито»²⁹. В итоге всех этих обстоятельств в разных частях Сербии начался растущий отлив из четнических формирований и фактический распад ряда из них. Цепь партизанских успехов продолжилась³⁰.

Во все ухудшавшихся для него условиях Михайлович был вынужден со своим штабом перебираться с места на место. А 24 сентября он вообще перешел в Боснию. Это было обусловлено не только все нараставшим преобладанием партизан над его силами в Сербии, но и серьезной тревогой, которая возникла среди верхушки равногорского движения в связи с тем, что советские войска в результате своего стремительного наступления во второй половине августа 1944 г. в Румынии, а затем вступления в начале сентября в Болгарию, вышли к довоенным границам этих стран с Югославией, главным образом к северо-восточным и восточным рубежам Сербии. Михайлович стал опасаться, что они могут войти в Сербию и выступить заодно с партизанами³¹. Такая перспектива грозила его силам еще большими трудностями, если ни полной катастрофой.

Восстановление независимой Югославии и утверждение коммунистической власти. В противоположность четникам, для руководства новой Югославии сосредоточение сил Красной Армии на югославских, прежде всего сербских, границах означало приход долгожданного союзника и возможность осуществления того замысла, с которым Тито обращался к Сталину еще в июле. И теперь, с согласия Кремля, 19 сентября Тито, скрытно от западных союзников, вылетел с острова Вис на советском военном самолете в румынский город Крайова, а оттуда 21 сентября прибыл в Москву. Там в течение недельного секретного пребывания состоялись его встречи со Сталиным, а также некоторыми другими высокопоставленными представителями СССР. В ходе этих встреч были приняты Кремлем решения, соответствовавшие просьбам Тито. Главным являлось решение о вступлении на югославскую территорию крупной советской военной группировки, состоявшей из войск 3-го Украинского фронта, левого крыла 2-го Украинского фронта, а также Дунайской военной флотилии. Эта группировка (общей численностью, по подсчетам нынешней российской военной историографии, в 300 тыс. человек