Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [205]

. Целью такой политики было обеспечить наилучшие позиции для Словении и для сохранения в ней ведущей роли СНП в случае победы противников «оси».

Но вместе с тем, с другой стороны, верхушка партии искала возможности сепаратно договориться с Берлином, чтобы под его эгидой Словения отделилась от Югославии и получила самостоятельный или какой-то автономный статус, при котором избежала бы опасностей войны и оккупации. В стремлении к этой цели лидеры СНП связывали свои надежды с тем, что им удастся объединиться в реализации подобного плана с Мачеком, которого как раз в те дни германские эмиссары в Загребе усиленно склоняли к выступлению во главе акции по отделению Хорватии от Югославии и провозглашению хорватской независимости. Руководство СНП было готово на комбинацию с образованием объединенного хорватско-словенского государства под покровительством «оси», рассчитывая, что в такой связке с Хорватией у маленькой Словении будет гораздо больший шанс удержаться от падения в пропасть, которая разверзлась перед Югославией³⁸.

Из известных до сих пор документальных данных и из довольно фрагментарного рассмотрения этой проблемы, имевшего место в историографии, остается неясным, каким образом ведущие деятели СНП полагали совместить оба намеченных направления деятельности: по линии отношений с западным антигитлеровским лагерем и по линии возможной договоренности с «третьим рейхом». Но что касалось практической реализации этих планов, надежды на объединение усилий с Мачеком лопнули уже к 3 апреля, когда тот, ответив в итоге германской стороне отказом, отправился в Белград, где занял свой пост в правительстве Симовича.

И тогда лидер СНП Фран Куловец и его коллега Миха Крек, представлявшие свою партию и Словению в том же правительстве, решили вступить в переговоры с Берлином самостоятельно. Их тревога по поводу судьбы, грозившей Словении при нападении «оси» на Югославию, была крайне усилена исходившими от того же Мачека сведениями о нацистских планах раздела Словении³⁹. В итоге Куловец и Крек тайно, боясь, как бы ни стало известно югославским властям, обратились через дипломатическую миссию Словакии в Белграде к германской дипломатической миссии с предложением, чтобы Германия помогла Словении спастись путем сепаратистского решения – выхода из состава югославского государства, обреченного на гибель в неизбежной войне. Они указывали на два возможных варианта отделения от Югославии: либо Словения получит статус самостоятельного государства, либо станет частью государства, которое было бы составлено из Словении и Хорватии. Об этом германский временный поверенный в делах сообщил из Белграда в Берлин 5 апреля 1941 г.⁴⁰

Ответа из Берлина не последовало. Да и будь он, Куловец и Крек уже не могли бы его получить: в начавшейся на следующий день войне Куловец погиб при первых же бомбардировках Белграда, а Крек 6 апреля вместе с правительством покинул югославскую столицу и затем 15 апреля – Югославию.

Между тем произошедшее 6 апреля нападение Германии и Италии поставило перед словенской политической верхушкой в самой Словении с еще большей настоятельностью тот же вопрос: что делать в сложившейся ситуации? Он был тем более актуален, что с первого же дня войны Любляна оказалась практически отрезанной от центральных югославских властей. В этой обстановке под руководством бана Дравской бановины Марко Натлачена, тоже одного из видных деятелей СНП, был 6 апреля создан Национальный совет из представителей легальных политических партий, действовавших в Словении. Он стал играть роль своего рода высшего представительного органа на территории Дравской бановины. И в первые несколько дней вместе с администрацией бана в основном направлял усилия на то, чтобы предотвратить намеченное командованием отступавшей югославской армии разрушение ряда промышленных, энергетических объектов, мостов, военных складов. Национальный совет и бан считали, что такое разрушение ничего не даст с точки зрения исхода войны, но нанесет огромный ущерб населению Словении, условиям его жизни, состоянию экономики⁴¹. Однако характер деятельности Национального совета радикально изменился 10 апреля, как только стало известно об отступлении югославских войск со значительной части территории Хорватии, а затем, во второй половине дня, о провозглашении создания НГХ.

В калейдоскопе драматических событий нараставшего поражения югославских вооруженных сил создание НГХ выглядело из Любляны, для Натлачена и объединившихся вокруг него словенских политических лидеров, актом, означавшим фактическую ликвидацию Югославии. Тем более что югославские войска уже покинули к тому времени также большую часть словенской территории, а соединения, там еще остававшиеся, были хорватскими событиями отрезаны от остальной югославской армии и ее вышестоящего командования⁴². Произошедшее в Загребе оказывалось для бана и Национального совета последним сигналом к немедленным действиям, которые бы позволили Словении, насколько возможно, уменьшить опасности, возникавшие для нее вследствие поражения Югославии, и обрести хоть сколько-нибудь приемлемый статус в новых, постюгославских условиях.