Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [204]

По требованию Кватерника, оставшиеся руководители силовых структур и администрации бановины и города, будучи в ситуации, которая к тому времени реально возникла, изъявили готовность выполнять его распоряжения, присягнуть новой власти и переподчинить ей возглавлявшиеся ими службы. Сначала в резиденции бана, а затем по радио Загреба, ставя тем самым в известность население, Кватерник зачитал декларацию об образовании НГХ³². При этом он выступал в роли заместителя усташского «поглавника», т. е. пока еще находившегося в Италии Павелича, который по приезду на родину должен был занять пост главы нового государства. В качестве временного правительственного органа из усташских деятелей, сгруппировавшихся вокруг Кватерника, было сформировано так называемое Хорватское государственное руководство, председателем которого стал один из идеологов усташей и популярный хорватский писатель Миле Будак. Из круга этих деятелей были назначены и уполномоченные для руководства наиболее важными объектами транспорта, связи, жизнеобеспечения, хозяйственного функционирования³³. Развернулось быстрое установление новой власти на местах как путем ее организации тамошними националистическими активистами, так и путем перехода многих локальных органов администрации на территории бановины Хорватия в подчинение усташскому руководству НГХ.

Павелич, однако, был весьма встревожен тем, что рождение НГХ произошло без него самого и притом без всякого участия патронировавшего ему Рима, а исключительно под эгидой Берлина, серьезных связей с которым у «поглавника» не было. Муссолини был не меньше встревожен, опасаясь, как бы, несмотря на имевшуюся итало-германскую договоренность, контроль над Хорватией, к которому правитель фашистской Италии так стремился, не уплыл в руки Гитлера. И потому дуче поторопился отправить Павелича вместе с отрядом из усташей-эмигрантов, находившихся в Италии, на хорватскую территорию, часть которой уже занимали к тому времени и итальянские войска. «Поглавник» со своим сопровождением, после некоторой задержки в пути, прибыл 15 апреля в хорватскую столицу. Там он, наконец, занял пост главы НГХ. Одновременно он возглавил сформированное им на следующий день правительство, заменившее прежний временный орган. А Кватерник, которому Павелич присвоил звание «полководец» (маршал), стал заместителем «поглавника» и руководителем начавших создаваться вооруженных сил НГХ³⁴.15 апреля последовало и официальное признание НГХ со стороны Берлина и Рима.

Создание НГХ явилось значительным фактором, ускорившим катастрофический для Югославии ход Апрельской войны. Оно способствовало расширению фронта агрессии. Ибо Будапешт, готовившийся присоединиться к войне против Югославии, но испытывавший опасение слишком «потерять лицо» ввиду того, что не прошло еще и четырех месяцев со времени заключения югославо-венгерского договора «о вечной дружбе», немедленно воспользовался образованием НГХ, чтобы заявить, что тем самым югославское государство распалось и перестало существовать. А опираясь на этот аргумент, декларировать, что в возникшей таким образом новой ситуации Венгрия обретает право вернуть свои «южные края», отторгнутые в пользу Югославии в результате Первой мировой войны, и вводит туда войска для защиты тамошнего венгерского населения³⁵.

Не менее, если не еще более важным было то, что после известия о провозглашении создания НГХ отказ военнослужащих-хорватов от участия в действиях югославских вооруженных сил превратился в фактически повсеместный; в частях, где большинство составляли хорваты, арестовывался командный состав из числа сербов³⁶. Следствием стал полный распад югославских линий обороны в Хорватии, отступление оттуда войск, в которых остались военнослужащие-сербы.

В условиях катастрофы, какой являлась для Югославии агрессия со стороны «третьего рейха» и его союзников, этнический фактор порождал сложности и внутри югославского правительственного лагеря. У ряда его несербских участников проявилось стремление найти какой-то выход из складывавшегося трагическо-тупикового положения, прибегнув к тем или иным обособленным маневрам в интересах лишь своего собственного этноса.

Раньше всего, еще в канун нападения, такое стремление возникло у лидеров Словенской народной партии (СНП), входившей в состав правительства. Почти сразу после переворота 27 марта, когда возникла и день ото дня становилась все более очевидной угроза атаки государств «оси», руководство СНП, наиболее влиятельной и фактически управлявшей в Словении (Дравской бановине), стало вырабатывать позицию партии в грядущих событиях. Эта позиция была двойственной, точнее – являлась попыткой совместить два разных направления действий.

С одной стороны, на случай, если в результате вероятной агрессии Словения вместе с остальной Югославией подвергнется оккупации, предусматривалось, что СНП должна послать некоторых своих ведущих деятелей на Запад, чтобы они представляли словенские интересы в антигитлеровском лагере (тогда это были Англия со странами Британского содружества и поддерживавшие их – но еще не воевавшие с «осью» – США). А в самой Словении ни один функционер партии не должен был политически сотрудничать с оккупационными властями